Семь понедельников подряд

Рябинина Татьяна

– Я тебе уже говорила, с такой приблизительностью нам понадобиться не лопата, а бульдозер. Слушай, у Таисии есть какой-то энциклопедический словарь, стоит в моей комнате на полке. Надо будет посмотреть. Давай пока с направлением определимся. Жаль, компаса нет.

– Я умею по муравейнику направление определить, - важно заявила Светка.

Тут я вспомнила свои утренние похождения и едва смогла задавить невежливый смешок.

– К сожалению, здесь нет муравейника. И обросшего мхом дерева тоже. Вот если б были часы со стрелками…

– Зачем? – вытаращила

глаза Светка.

– Темнота! Чтобы ориентироваться. Если б они у меня были в лесу, я не бродила бы полдня.

– Слушай, у Таисии часы лежат на шкафу кухонном. Со стрелками.

– Девушка, у вас определенно криминальные, я бы сказала даже, мелкоуголовные наклонности. Сначала лопату сперла, теперь вот на часы нацелилась.

Светка только плечами пожала: подумаешь! Купив сигарет, шоколадку и вездесущую трехминутную лапшу в стаканчиках, мы отправились на поиски часов и информации.

Прошмыгнув в дом мимо Таисии, которая, подоткнув подол юбки, полола грядку, мы зашли в «холодную». Светка сняла с полки пыльный «Энциклопедический словарь» советских времен.

– Есть! – радостно заявила она, полистав страницы. – Межевую версту отменили в восемнадцатом веке, уже проще, а то это аж два с лишним километра. А обычная – одна целая и… и шестьсот шестьдесят восемь десятитысячных километра.

– А по-русски можно? Вернее, по-человечески?

– По-человечески это километр и еще примерно шестьдесят семь метров. Дай-ка прикину, сколько это в шагах будет? Без куркулятора не сообразишь, - она схватила какой-то клочок бумаги, карандаш и принялась считать столбиком. – Уф, это где-то 1642 шага. Теперь часы.

Выглянув в окно, Светка убедилась, что Таисия по-прежнему на плантациях, и через секунду уже показывала мне старенькие часы «Полет» с синим циферблатом, на потертом черном ремешке.

– Так они же стоят! – возмутилась я, присмотревшись повнимательнее. – Толку-то!

Светка попыталась завести их, потрясла так и эдак и горестно вздохнула:

– И что теперь делать?

– Сколько на них?

– Шесть часов. Без десяти.

Я прикинула, что сейчас должно быть несколько меньше.

– У тебя часы точно идут?

Она пристально посмотрела на свои кварцевые, словно пыталась в уме разделить семнадцать на двадцать два.

– Вроде, да.

– Тогда пошли.

– Куда, обратно к магазину?

– Обратно.

Вернувшись тем же маршрутом, мы снова встали на крыльце. Все те же дети, те же пенсионеры и даже те же трое страждущих мужичков. Теперь они все смотрели на нас не просто с любопытством, а с настоящим суеверным ужасом.

– Смотри на свои часы, - приказала я. – Как только будет без одиннадцати шесть, скажешь.

– Ага, семнадцать сорок девять, - перевела себе Светка и уставилась на циферблат. – А как ты будешь определять?

– Часовую стрелку надо направить по солнцу. Угол между стрелкой и цифрой один делится пополам. Биссектриса показывает на юг.

– Надо же! – уважительно кивнула она.

В семнадцать сорок четыре солнце зашло за тучу. Светка хихикнула. В семнадцать сорок восемь я уже хотела спуститься с крыльца и пойти домой, но тут туча наконец сползла. Зеваки, раскрыв рты, следили за моими манипуляциями с часами.

– Курс на север – мимо вот того дерева, - я спрятала часы в карман и спустилась по ступенькам вниз. – Пойдем хотя бы примерно посмотрим, где это. Считай шаги.

Метров через двадцать приключилось первое препятствие. И не маленькое. Траектория уперлась в забор.

– Здрасьте вам через окно, - озадаченно протянула Светка.

По дороге домой мы бурно обсуждали план дальнейших действий. Светка настаивала на том, что надо или потихоньку залезть ночью на участок, или вполне легально попросить хозяев, чтобы они разрешили нам пройти через двор. Я плохо представляла себе и то, и другое. Больше всего мне хотелось плюнуть и уехать. Остатки здравого смысла намекали: они жили долго и счастливо, пока не встретили друг друга. Это про нас со Светкой. Если б я прочитала о подобных идиотках в книге, то долго плевалась бы. Потому что надобно иметь абсолютный целлюлит головного мозга, чтобы искать клад буквально на глазах у потенциальных убийц. Вот уж точно, охота пуще неволи. Ладно, Светка без тормозов, но я-то, я о чем думаю, спрашивается?

Успокаивало только то обстоятельство, что вышедший ночью из леса мужик оказался всего-навсего Славкой, а не нашим преследователем. Но успокаивало слабо.

– Девчата, часы мои не видали? – встретила нас Таисия. – Вот здесь лежали, на шкафчике.

– Не-ет! – хором ответили мы и бросились на поиски.

– Да вот же! – торжественно объявила я через пару минут, незаметно вытащив их из кармана.

– Ой, где это они были? – обрадовалась Таисия.

– На полу. Под столом.

– Васька, наверно, смахнул, разбойник, - она погрозила кулаком ни в чем не повинному полосатому коту, который обиженно мыркнул и удалился во двор. – Вот бы еще лопата нашлась…

– Таись Ванна, - Светка сделала вид, что последняя сентенция ее не касается, – а в селе, кроме нас, есть еще кто-нибудь неместный? Ну, гости какие-нибудь? Или дачники?

Таисия задумалась.

– У Нади Котовой внуки гостят. У Петровича – дочка с зятем. К матушке Елене брат сегодня утром приехал. А, еще какие-то парни на днях приезжали, предлагали удобрения купить. У агронома остановились. Только, вроде, уехали уже. Дачников нет – далековато от города. А вам на что?

– Да так, интересно.

Мы вышли во двор, но на дорожке опять разлегся хряк, и Светка предпочла сидеть на крыльце. Я убеждала ее, что пройти через двор напрямик не удастся. Забор высокий, во дворе собака. Не говоря уже о том, что продолжать ночные подвиги абсолютно не тянуло. Второй путь был еще большим тупиком. Вот представьте, приходят к вам вдруг ни с того ни с сего абсолютно незнакомые тетки и просят разрешения пройти через ваш двор. Без всякой на то видимой практической цели. Сто против одного, что вы их пошлете по известному адресу. А уж если тетки эти имеют, мягко говоря, нехорошую репутацию… Нет, даже и пробовать нечего.