Семь портретов
Шрифт:
Запомнит ли он Артура? Скорее всего, нет – бедный мальчик так быстро скрылся из виду, что вряд ли Антону удалось даже разглядеть его лицо.
– Чем обязана? – нейтрально спросила она, пропуская уже второго гостя в дом.
– Решил посмотреть, как вы живете. В этом доме проводит будни мой сын?
– Да, именно в этом.
Он придирчиво разглядывал кусты, которые нужно было подстричь гораздо раньше. Теперь, когда наступали холода, было уже поздно.
Пусть думает что хочет.
– Я пришлю вам нашего… своего
– Не стоит, мне нравится такой вид.
Она открыла перед ним дверь, гадая, что он скажет, увидев тяжелые портьеры и старомодную мебель. Антон прошел в гостиную, двигаясь медленно и осторожно.
– Я не привык думать о том, что теперь мы живем в разных домах, но должен заметить, что гостиная выглядит вполне достойно. Однако если ты хочешь сменить портьеры, то…
Рита тихонько рассмеялась, и он оглянулся.
– Что смешного?
– Ничего. Я ждала, когда ты скажешь что-то подобное. Нет, меня все устраивает.
– Ты ведь никогда не любила темные цвета. Или ты так умело притворялась?
Разговор явно направлялся не в то русло, и Рита поспешила заглушить драматические нотки беседы.
– Робби вернется только через два часа. Может, выпьешь чаю?
– Ты приготовишь сама?
– Сама.
– Пожалуй, не откажусь.
Он, наконец, снял свою шляпу и опустился в одно из кресел.
– Я вернусь через минуту, – предупредила его она, выходя за дверь.
Им еще не приходилось говорить так спокойно и неторопливо. С тех пор, как были проставлены все подписи, и формальности остались позади, прошло достаточно времени. Теперь они оба сумели остыть и о многом подумать.
Разливая чай, она впервые заметила, что в этом доме была совершенно иная посуда. Возможно, Антон не привык пить чай из чашек без позолоты и ручной росписи, но ничего другого она предложить ему не могла.
– Тебе нравится такая жизнь? – спросил он, когда она опустилась в кресло напротив него.
– Отчего же нет? Я всем довольна.
Антон осторожно держал в руках блюдце и чашку, стараясь глядеть куда угодно, только не на нее.
– Я ни разу не пил твоего чаю. Подумать только, с тех самых пор, как мы поженились.
– Это поправимо. Приходи каждую неделю, и я буду угощать тебя не только чаем, – стараясь не выдавать своего напряжения, полушутливо предложила она.
– Ты готовила для меня хоть раз за все наши годы?
Рита смотрела на его безупречно отглаженную сорочку, застегнутый на все пуговицы серый жилет, шелковый галстук и черный пиджак, и ей казалось, что в нем совершенно ничего не изменилось. Разлука с ней не подействовала на него, и сейчас развод показался правильным решением – возможно, ее присутствие ничего для него не решало.
– Тебе не довелось пробовать то, что у меня получалось, – уклончиво ответила она.
– Было бы любопытно.
– Ты волен прийти к нам на обед когда захочешь, – зная, что он все равно не сможет найти на это время, великодушно сказала она.
– Я приду. В котором часу вы обедаете?
– По воскресеньям я стараюсь успеть к часу пополудни.
– Жди меня на этой неделе. Чем порадуешь?
– Я еще не думала об этом. Теперь, когда я больше не твоя супруга, мне не придется беспокоиться о том, чтобы угощение пришлось тебе по душе, не правда ли? – Антон даже отпрянул от нее, и она еще раз засмеялась. – Боже, не принимай эти слова близко к сердцу, я просто шучу.
– Шутишь?
Рита остановилась на мгновение, вспомнив, что слово «шутить» не использовалось в их семье.
– Да. Это было глупо, прости меня.
– Все в порядке, я понял. Откуда ты берешь деньги? Я могу давать больше для Робби, если ты не справляешься.
– Я дам тебе знать, когда у меня совсем ничего не останется, – все еще улыбаясь, ответила она.
– Сделай одолжение. – Он был абсолютно серьезен. – Я не желаю, чтобы мой сын и его мать побирались.
– До этого не дойдет.
Ей было любопытно, что бы он сказал, если бы она поделилась с ним своими планами касательно работы. Впрочем, она не считала нужным рассказывать ему о том, что, чуть было, не стала уборщицей.
– Так когда придет Роберт? – переспросил он, нарушив ход ее мыслей.
– Через пару часов, не раньше.
– Пожалуй, я зайду в другой раз.
Как обычно. Рита согласно кивнула и стала ждать, когда он уйдет.
Наверняка он уже забыл о том, что несколько минут назад обещал прийти в грядущее воскресенье.
*
Снимки были чудесными. Очевидно, Артур выбирал для съемки незатейливые пейзажи без сюжета, но в них явно чувствовалась некоторая общность. Было заметно, что он старался не брать в объектив людей или животных. Даже случайно попавшие на фото прохожие или отдыхающие находились на самом краю общей картины – все основное пространство было заполнено только природой и незаметными на первый взгляд сооружениями вроде мостов или полуразрушенных арок.
Ни на одной из фотографий Рита не нашла резких теней или выразительных линий – каждый снимок был ровным и мягким. Она вспомнила его слова о том, что вид на берег реки, мог бы выглядеть мрачнее на фото, и теперь ей было ясно, что Артур знал, о чем говорил.
– На ваших снимках все такое необычное. Такое умиротворенное, но вместе с тем застывшее и несчастное.
Они вновь стояли на берегу – она решила выйти и посмотреть, как он будет работать. Удивительным было еще и то, что Артур легко согласился взять ее с собой, хотя, как оказалось, он был до крайности стеснительным и не мог сосредоточиться, когда кто-то пристально смотрел на него.
– Всякий снимок выглядит застывшим.
Наверное, его задело это замечание, но Рита не могла лгать и льстить, если речь шла о красивых вещах.