Семь снов черного кота
Шрифт:
– Уж кто бы говорил про убытки! – возразил профессор, поднимая с пола мокрые листки и стряхивая с них воду, - Николай Васильевич, голубчик, ну сколько можно? Вам же было сказано – рукописи не горят! А штора между тем уже занялась! Вот спалите дом, и где мы будем жить?
– Но вы тоже должны меня понять! – начал оправдываться писатель, - «Мертвые души», второй том, я должен…
– Во-первых, это не «Мертвые души» а моя «Теория единого поля»! И потом кто вам внушил такую дикую мысль - жечь собственные произведения?
–
* Здесь и далее текст рукописи Плутарха приводится по книге Т. Алешкина Плутарх. Жизнеописание Александра.
– Как опять? – возмутился Эйнштейн, - Ну, это просто черт знает что такое!
– Тсс!
– Гоголь приложил палец к губам и огляделся по сторонам, - Не поминайте его! Еще третьего дня всю ночь мне снился, и такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих!
– Я дивлюсь, как они вам десятками не снятся. Из одного христианского человеколюбия дал почитать свою «Теорию единого поля» и во что вы ее превратили?
– Дмитрий возьмите, пожалуйста, Плутарха, - шепотом проговорил Александр и незаметно сунул Клочкову свиток, - Мне кажется, у вас он будет в большей безопасности! Оно конечно, рукописи не горят, но искушать судьбу все-таки не стоит!
Убедившись, что Клочков надежно спрятал свиток под рубашкой, он добавил:
– Теперь вы видите, с кем мне приходится делить свой последний приют? Один постоянно пытается жечь собственные рукописи, которые к несчастью не горят, а второй и того хуже – играет на скрипке!
– Дмитрий, так вы же не слышали моей игры! – спохватился Эйнштейн. Он взял лежавший на тумбочке футляр и уже извлек из него скрипку, но тут на выручку Клочкову пришел Александр.
– Постойте профессор, наш новый постоялец, очевидно, проголодался с дороги. Может быть, вы проводите его в сад?
– И в самом деле, Дмитрий, вы не желаете подкрепиться? – спросил профессор, с сожалением убирая скрипку обратно в футляр, - У нас в саду растут чудесные фрукты!
Едва речь зашла о фруктах, как в желудке у Клочкова что-то глухо заурчало, и он почувствовал, что и впрямь проголодался.
– Пожалуй, было бы неплохо! – согласился он.
– Идемте, я вас провожу! – сказал профессор, открывая дверь на балкон, - А после обеда я побалую вас Крейцеровой сонатой!
С балкона они спустились в сад. Димка мог с уверенностью сказать что деревья, которые росли здесь, он видит впервые. Некоторые еще только цвели, в то время как на других уже были видны плоды, крупные сочные и весьма аппетитные на вид.
– Скажите профессор, - спросил Димка, - а что обитатели других комнат тоже гуляют здесь?
– Нет, чужие здесь не ходят, - ответил физик, - Не могу сказать, с чем это связано, но, скорее всего, для каждой комнаты предусмотрен свой сад!
Он
– Что это? – спросил Димка, с подозрением разглядывая необычное угощение.
– Честно говоря, названия этих фруктов никто из нас не знает, поэтому мы придумываем их сами. Этот, к примеру, мы назвали полосатик. Да вы ешьте, не бойтесь, он вполне съедобен и даже весьма приятен на вкус!
Димка вонзил зубы в сочную мякоть и тут же его рот наполнился восхитительной влагой. Ничего подобного ему пробовать до сих пор не доводилось.
– Очень вкусно! – признался он.
– Другие фрукты не хуже, могу вас уверить!
– Скажите профессор, а про какой голос говорил Николай Васильевич?
– А это… - физик махнул рукой, - Не обращайте внимания, у нас тут у каждого свой голос. А вы-то сами никаких голосов разве не слышали?
– Я, нет!
– Пока нет! – уточнил профессор, - Еще услышите! Вы только очень не пугайтесь, помните – голоса это нормально!
Между тем за разговором Димка незаметно доел свой фрукт и с удивлением обнаружил что наелся.
– Местные фрукты не только очень вкусны, но и чрезвычайно питательны, - сказал профессор, заметив, как Димка вытирает губы листом одного из растений, - Быть может, хотите теперь утолить жажду?
Он сорвал крупный цветок и протянул Клочкову. Чаша цветка оказалась на две трети наполнена прозрачной жидкостью.
– Это нектар? – спросил Димка.
– Нет, амброзия!
Клочков сделал осторожный глоток и в ту же секунду, словно золотой огонь побежал по его жилам, наполняя все тело неведомым ранее каким-то совершенным до прозрачности счастьем. Он с жадностью осушил природный бокал до дна и отбросил его в сторону.
– Кстати о фруктах, - продолжал между тем профессор, - Вы можете есть все, что найдете здесь без опаски отравиться или испортить желудок. За исключением плодов дерева стоящего посреди сада.
– Что за древо?
– Так, есть одно дерево… - Димке показалось, что профессор смутился, - Я вам потом его покажу! А сейчас идемте скорее, помните, я обещал вам Крейцерову сонату!
– Только еще один вопрос, профессор! Когда я шел сюда я видел надпись над дверью – «Вечный покой». Эти слова, они что-нибудь означают или это просто аллегория?
– Никакой аллегории! Именно вечный и именно покой!
– Допустим, покой это понятно, но в каком смысле вечный? Я что буду жить здесь вечно?
– А вы как хотели? Харон обратно не перевозит!
– Это я уже слышал, но я сейчас о другом. Вы что хотите сказать, что я никогда не умру?
– Теперь уже нет. Умереть можно только один раз!
– Профессор и вы туда же? Ладно, эскулапы, они неучи им простительно. Но вы - светило мировой науки, гений! Зачем вам это нужно - внушать мне, что я умер?