Семь стихий мироздания
Шрифт:
Серафима слушала Пространство. Мысли друзей в спальной каюте смешались и превратились в сны. Она не стремилась уловить образы, спонтанно рожденные их сознанием, но нечаянно обнаружила в пестром калейдоскопе свое отображение. Женщина грустно улыбнулась: Данила видел ее во сне.
Каляда расстегнула куртку и гладкую, без признаков внешних застежек рубашку. В притушенном искусственном свете заискрилась медная чешуя. Нагрудные пластины приподнялись и три пары черных щупальцев поползли к пульту управления. Посредник откинулась в кресле и
Временная нить закрутилась и события потекли привычной чередой. Человек в бархатном зелено-черном плаще проводит рукой по барельефу Семи Стихий. Каляда затаилась: обернется ли? Он медленно поворачивается к ней лицом, но лица нет, только черная густая тень. «Ваша Судьба сама избрала для себя Путь, — произнес Великий. — Мы не вправе прикасаться — не запрещается лишь говорить. Один сказал: постройте Счастье. Я говорю: ищите Счастье. Вам дано было все, вы взяли больше: Созидание и Разрушение. И вечный поиск компромисса».
Мысль вернулась из короткого путешествия в былое. Посредник подняла голову. За прозрачным фронтальным покрытием кабины вставала звезда. Каляда несколько минут сидела, не шелохнувшись, обдумывая виденное, как вдруг почувствовала рядом Оливула. Щупальца мгновенно скрылись за роговыми пластинами.
— Извини, вошел без предупреждения, — сказал Белый князь, приближаясь к креслу капитана. — Мне показалось, тебе нужна помощь… Я знаю, кто ты, — добавил он после секундной заминки.
Каляда застегнула одежду и встала.
— Я поняла, — ответила она. — Я видела того из Великих, кто создал для нас Волка. Это было давно, но он оставил послание.
Оливул внимательно выслушал рассказ Серафимы.
— Создать Счастье и найти Счастье, — повторил он глухо. — Считается, что Счастья нет в нашей Структуре, и создать его, значит создать Структуру заново. Что и хотел сделать Диербрук.
— Думаешь, Великие нашептали ему эту мысль?
— Возможно.
— Ты сам вычислил путь к Первому Экзистедеру? — спросила Каляда.
— Да, — Оливул горько усмехнулся. — Это было открытие!
— Его могут повторить?
— Без сомнения. Неповторимы лишь гении!
— Значит, наша цель предопределена. Мы должны защитить Структуру.
— Но каким образом?
— Уничтожить Первый Экзистедер, чтобы никто никогда не оживил его вновь.
Бер-Росс замер. Многолетние искания пути, древний нестареющий вопрос «быть или не быть» разрешились вдруг в одно мгновение, будто в темноте, где он блуждал, неожиданно вспыхнул свет прозрения.
— Я восхищаюсь тобой, Серафима, — Белый князь склонил голову. — Уверен, что избранником Космоса среди Семи Стихий будешь ты.
Юлька села в постели и окинула сонным взглядом женский закуток каюты. На столе возле стены в аккуратной вазочке красовался букетик нежных голубых цветов.
— Ой! — девушка всплеснула руками. — Оливул?
— Это незабудки, Юля. Они растут по берегам ручьев и рек в моем Мире.
Она оглянулась. Бер-Росс стоял в узком проходе напротив окна, свет восходящей звезды оттенял его стройную белую фигуру, а волосы перламутром блестели в лучах.
— Спасибо, — она улыбалась. — Неужели все это наяву?! Как прекрасно, Оливул!
Он присел рядом с ней на край кровати.
— Я хочу сделать так, чтобы ты каждое утро вставала такой счастливой, как сегодня.
— Но это же очень просто! — она обняла друга. — Будь всегда рядом со мной. Пожалуйста.
Призрак взволнованно летал от пульта к пульту в кабине управления, когда Гаюнар остановился на пороге.
— Утренняя разминка? — весело спросил пилот, понаблюдав за другом.
«Данька, боюсь, я испорчу тебе настроение, но у нас плохие новости: я поймал сигнал с научной станции. И, кажется, это СОС».
— Так, — сразу нахмурился Данила. — Зови капитана.
Команда собралась в считанные секунды.
— По нашим данным ученые и группа сопровождения покинули базу два дня назад, — сказала Каляда, еще раз просмотрев декодированное сообщение. — Вызов может оказаться ловушкой.
— Но про эвакуацию нам сообщил Рамзес, — напомнил Гор.
— А он находился под влиянием Доная, — уточнил Грег, и покосившись на старшего брата, поправился, — или какого-то другого экзистора.
— Оливул, что думаешь? — Серафима обратилась к Бер-Россу.
— Логично было бы считать зов экзорным, хотя я не могу различить потока: он скрыт фоном Мира. Кроме того, запрос о поддержке со станции не ушел в эфир. Я хотел его пропустить после окончания основных работ, но не успел.
— Минутку, — вмешался Данила. — Если мы считаем, что люди покинули планету, то как и когда они успели это сделать? Надо было иметь дополнительный транспорт, потому что собственный грузовик базы не взял бы всех одним рейсом, а летучек у них осталось только две. И если, как говорит Оливул, их сигнал на Альциону не прошел, значит кто-то до сих пор здесь и попал в беду. Надо лететь на помощь.
— Мы двое суток слушаем эфир, но сигнал о помощи обнаружили лишь сегодня, — заметила Каляда.
— Да на этой планете катаклизм на катаклизме! — не отступал Гаюнар. — У нас по десять раз на день бывало связь отказывала.
— При чем тут катаклизмы! — нетерпеливо перебила Юлька. — Просто экзистор до вчерашнего вечера не знал, где мы находимся, а когда я материализовала образы веревок, он вычислил нас и стал целенаправленно пудрить мозги.
— Твои экзорные токи слились с общим фоном планеты, — возразил Оливул. — Тебя невозможно было проследить.