Семь. Гордыня
Шрифт:
— Ты — открыть глаза миру? — хмыкнул Ванька. — Да я скорее поверю, что Лизка девственница.
— Эй! В какой-то степени я девственница! — возмутилась сестрёнка.
— Это в какой? — тут же огрызнулся Иван.
— В некоторой, — Лиза показала язык братишке.
— Да? Даже так? — Ваня удивлённо покачал головой. — Я думал, на тебе пробы негде ставить.
— Кто бы говорил!
— Так дети, давайте вот без этого, — вмешался отец и близнецы разом притихли. — Мы о деле говорим, а не о ваших похождениях. Ну, вообще Ваня прав, Алекс, — он повернулся ко мне. — Мне
— Вот! В это верю охотнее, — довольно ухмыльнулся Ванька. — Просто, сделать кому-то больно — это по тебе.
— Не просто. Мне нужен компромат, который я смогу пустить в дело. Не компромат, так информация. Убойная информация! И чем убойнее, тем лучше. Этот идиот слишком многое сказал сегодня, а ещё больше прозвучало между строк. Слишком его выходка была наглой, дерзкой, самоуверенной. Пару лет назад он бы даже не посмел открыть свой поганый рот, а сегодня прям разошёлся. Мне не нравится, что он так осмелел. Это неспроста. Бельский либо потерял чувство страха, либо… Либо что-то затевается против меня и он об этом знает. Нужно зарыть его первым, — отец ненадолго задумался и повторил, покачав головой. — Неспроста это всё. Я напрягу свою службу безопасности, пусть роют в его направлении, а ты, сын, рой со своей стороны.
— Кстати, пап! — словно вспомнив что-то важное, Лиза едва не подскочила на диване, села ровнее, выпрямив спинку, и поставила на пол ножки, как прилежная девочка.
— Да, дочка?
— Ты помнишь матушку Иоанну?
— Это твоя духовная мать, что ли? Которой ты исповедуешься, просишь прощения за свои грешки и рассказываешь все семейные тайны? — недовольно нахмурился отец.
— Именно! — ничуть не смутилась пренебрежительного тона отца Лиза. — Матушка хочет встретиться с тобой, пап.
— Матушка… — проворчал отец. — Меня всегда бесит, когда ты её так называешь. Она ведь лет на пять старше тебя, а если её подмарафетить, губки глазки, то и вовсе за твою ровесницу сойдёт. Матушка! — фыркнул отец. — Мне тоже к ней обращаться — Матушка?
— Желательно, — абсолютно серьёзно кивнула Лиза. — Это вопрос статуса, а не возраста.
— Ни по статусу, ни по возрасту она мне в матушки не годится!
— Чего ты так завёлся? — подал голос развалившийся на диване Иван.
— Не люблю святош! Это упыри, которые, прикрываясь верой, используют человеческие слабости и страхи себе во благо, набивают свои карманы и дурят людям головы.
— Можно подумать, ты этого не делаешь, — хмыкнул братишка. — Ты же сейчас себя описал, отец.
— А ещё они думают, что выше них никого нет. Святошами сложно управлять. Ладно! — отец выдохнул и гораздо спокойнее поинтересовался. — Что ей нужно от меня? Хочет исповедовать или раскрутить на пожертвование? Ни того ни другого она не получит, так и знай.
— Матушка Иоанна просто хочет поговорить, — Лиза слегка нахмурилась.
— А тебе не сказала о чём? Мне некогда вообще-то кататься за сотню километров туда-сюда.
— Не сказала.
— Хорошо. Отправлю к ней помощника.
— Нет! Она хочет говорить лично с тобой, с Гордеевым! Пожалуйста, — почти взмолилась сестрёнка, — я обещала ей.
— Лично? Не того полёта птица, чтобы требовать личной аудиенции. Хм… Васька занят, — задумчиво проговорил отец, переведя взгляд с Ваньки на меня, а затем на Лизу. — Может Ивана отправить?
— Ну, пап!
— Тогда Алекс.
— Алекс? — удивилась Лиза.
— Почему нет? Она хотела Гордеева — она получит Гордеева.
— Но он молод, и…
— И туп? — хмыкнул отец. — Этот недостаток скоро пройдёт. Пусть мальчик учится. Ты как, Лёш? Не против?
— Всегда мечтал побывать в монастыре и исповедаться по поводу потерянного детства, отца, который меня ненавидел настолько, что избавился от меня, и матери, которую я никогда не видел.
— Хм… Может, ты и права, рано его отправлять на такие встречи, — задумчиво протянул отец. — А вот Ваня…
— Ладно, пусть Алекс едет, — сдалась Лизка. — Я отвезу его.
— Ну вот и хорошо — одной проблемой меньше. Узнай, сын, что эта старая ведьма хочет, и сам прими решение. Ты уже взрослый, мне можешь даже не докладывать.
— Папа! — снова возмутилась сестрёнка.
— Да что папа?! Что такого она мне может предложить? Всё, все свободны, идите спать, уже поздно.
Ещё и к матушке какой-то переться за сотню километров, как будто у меня других забот нет. Когда мне на это всё время найти, ума не приложу. И как они сами раньше справлялись, без меня? Да уж! Я поднялся с дивана, пожелал своим родственникам спокойной ночи и побрёл спать…
* * *
Рабочий день на заводе прошёл без приключений, если не брать в расчёт какого-то идиота, сунувшего руку в ленту конвейера, и оторвавшего её к херам собачьим. Мысленно подсчитывая, во сколько мне это обойдётся и не проще ли просто придушить его в больничной палате, чем выплачивать пожизненную пенсию по инвалидности, я отбился на выходе своей рабочей картой и вышел на улицу, где меня ждало роскошное авто семейства Бельских с рыженькой девчонкой, сидящей на капоте.
Аня выглядела умопомрачительно! Короткие джинсовые шортики, подчёркивающие длинные стройные ножки, оранжевый топик, под цвет волос, демонстрирующий тонкую талию и круглую грудь, и длинная завитая коса, свисающая почти до пояса. Я даже на миг сбился с шага.
Две машины сопровождения и суровая охрана примостились чуть дальше на стоянке, и четверка здоровенных цепных псов поглядывала по сторонам, преданно охраняя хозяйскую дочку. Жопа! Завтра ко мне возникнет уйма вопросов от любопытных коллег, и моя легенда, если и не развалится, то серьёзно пошатнётся. Обычные рабочие со склада с дочками Бельских дружбу не водят. Ладно, переживу как-нибудь.