Семь
Шрифт:
– Но мама не должна об этом знать. Я хочу проверить на нем твои способности.
Руслан посмотрел на сына, который взвешивал слова папы, и прибавил:
– Если ты действительно так хорош как я думаю, то скоро мы заживем новой жизнью.
И они зажили.
Глава 7
Семья Строевых через год переехала жить в столицу, в свой новый большой дом, в центре города. Руслан добился в своем родном краю высокого положения, но только как «вора в законе». Благодаря способностям сына, Руслан смог подчинить своему влиянию все бандитские группировки, но этого ему показалось мало, и он решил перебраться в столицу, что бы и там править в своем преступном мире. Дарья все поняла еще тогда, когда они уехали из села в город Иваново. Дом по всем правилам был оформлен на имя мужа. Но разница
– Я делаю это ради тебя и матери. Если я оставлю свое дело, другой придет на мое место и продолжит то же самое. Как было до меня и как будет после. Но пока, я хочу, чтоб ты хорошо учился, и наша мама никогда больше не прогибала спину. Если ты не рад, видеть, как она улыбается, я могу оставить все, и мы вернемся в свой старый дом. Откажемся от благ, которые у нас есть, и продолжим жалкое существование. Пока я сидел в тюрьме, понял одну вещь. Жизнь дается только раз, и нужно прожить ее так, чтоб не жалеть ни о чем после.
После этого кроткого разговора, чета Строевых в составе отца и сына поехала на очередную «стрелку». Не было ни драк, ни перестрелок, ни кровопролитий. Все случалось по обоюдному согласию. Руслан представлял своего сына, в следующее мгновение, разум стоявших напротив юноши, высоких здоровых мужчин окутывал туман, они внимали его голосу, и власть переходила к его отцу. Преступный мир в этом участке России стал гуманнее. Но аппетит Руслана рос, ему хотелось больше власти, больше денег. Они перебрались в Москву, и через некоторое время у Павла от пресыщенной всеми благами жизни стало очень тяжело на душе. Правильно ли он поступает, исполняя веления отца? Подчиняясь его слову целиком и полностью, точно так же, как подчиняет людей он, молодых и старых, богатых и бедных. Все властвующий Руслан так высоко взлетел, что падать, теперь становилось не только больно. Страх овладевал его сущностью, когда он оборачивался себе в след, дорога усыпанная деньгами и почестями, славой и могуществом преступного мира застилала путь, мягким, шелковым ковром. Стоит ему оступиться, как нога его тот час же погрязнет в болоте. И болото это будет беспощадно затягивать его в глубины свои до тех пор, пока не скроется он в вязкой трясине с головой.
В одну из таких минут, когда Строев Руслан предавался страхам, скрывшись в своем логово, сын ворвался в его кабинет, и попросил прекратить все это. Ребенок долгое время был предоставлен самому себе. Его детские глаза устали зреть людей населявший дом семьи. Они толпами бродили по коридорам двухэтажного особняка, убранство которого напоминало ложе королевских особ. Светлые широкие окна, хоть и пропускали большое количество света, но каждое из них было обделано металлической решеткой. Двери закрывались на несколько замков. Оружие, можно было найти практически в любой комнате дома. Казалось, Руслан даже спать ложился, предварительно заложив пистолет под подушку.
И вот он сидит, с потемневшими глазами, поникшими плечами и лицом, которое очень редко поднимает к солнцу, чтоб засвидетельствовать блеск природного сияния, и слышит самые страшные слова в своей жизни.
– Я не хочу больше делать этого отец. Они повсюду, ходят, словно живые куклы. Тебя часто не бывает, мама все время летает в облаках и думает только о том, как она выглядит и с кем ей хочется встретиться. А еще…
Отец, словно ужаленный подскочил с места и схватившись за голову стал расхаживать взад и вперед. Он не дал своему сыну закончить. Его глаза выражали неподдельный ужас, когда он представил, что же будет, если все эти люди, безприкасловно подчиняющиеся ему, проснуться.
– Паша, о чем ты меня просишь? Я связан по рукам и ногам. Этот рай был сотворен нашими общими усилиями.
– Да, но папа, я делал так, как ты мне велел,- изумился юноша.
Руслан, понял, что обвинил сына в своих грехах, и страх его свелся к минимуму.
– Я слишком погряз в этом деле. Если все рухнет в одночасье, меня не станет. Ты не думаешь, что потеряв власть, я потеряю контроль над всеми этими людьми. Меня захочет убить всякий, кто не по доброй воле перешел под мое покровительство. И бегством мы уже не спасемся. Подумай над этим сынок, прежде чем рушить карточную пирамиду. Ты в одночасье лишишься отца. Любишь ли ты меня? Готов ли отдать мое тело на растерзание людям, не знавшим прежде пощады? Сейчас они мирно спят, но стоим им проснуться, и мое тело будет насквозь пробито отверстиями от пуль.
Руслан уяснил все, что сказал отец, но его одолевали совсем другие страхи. Ни бандиты в малиновых пиджаках, что стаями ходили за ним и его отцом, ни оружие, раскиданное по всем сейфам, не пугали его так, как «бесы» приходящие ночью во время сна. Если бы его родители открыли глаза и посмотрели, что творится с их ребенком, они бы поняли что дар, которым мальчик обладает, приносит ему и его семье не только свет. Хотя перед ними открываются все двери, в душе Павла творится хаос. Каждую ночь, он ждет их появления. Все меньше спит и больше сидит в потемках, одолеваемый тревогой.
Глава 8
– Ваш сын, засыпает на уроках и забросил секцию плавания. Мы возлагали на него большие надежды, он первый среди сверстников, он возглавляет нашу сборную по плаванию. Знаете, что он мне недавно сказал,- возмутилась директриса школы, - «я больше не буду посещать секцию плавания». – Как это понимать?
Дарья выслушивала директора с глубоким интересом. Непонимание, усиливалось с каждой минутой.
– Но дорогая Лариса Николаевна, я не имела понятия. Он не рассказывает мне о своей учебе, и так как мальчик уже взрослый, я думала, он самостоятелен и нет нужды проверять его дневник. Но я все-таки заглянула разок другой…
– Оценки его всегда высоки,- перебила ее нетерпеливая руководительница, но он не проявляет интереса ни к учебе, ни к спорту. Прошу Вас, повлияйте на его поведение. Он нужен нам, он подавал пример остальным.
– Да, Вы правы, я тот час же расспрошу его обо всем и выясню причину столь неудовлетворительного поведения.
На этой ноте разговор их подошел к концу, и Дарья, сбросив с себя всякий лоск, направилась в комнату сына.
Павел сидел на углу кровати разговаривая сам с собой. Так бы показалось всякому, завидевшему юношу в это мгновенье. Но только взору мальчика был предоставлен собеседник, охотно отвечающий на его вопросы. Девочка, все в том же белом платье, со светлыми локонами и круглыми голубыми глазами сидела на противоположном краю кровати, подпирая рукой подбородок. Ее глаза блестели, улыбка искрилась и наполняла сердце брата сестринской любовью.
– Ты думаешь, я не ходил к нему?- Раздался спокойный, с оттенком грусти голос Павла.
– Он сказал, что его убьют. А я не хочу его смерти Аня, не хочу видеть, как наша мама угасает. Я через это прошел, после твоего ухода. Ты видела, ты знаешь. Она сидела днями и ночами в своей комнате в тишине, словно каменная. Отец вернул ее к жизни, устелил ей весь мир к ногам. Она теперь другая. Слабая, легкомысленная, избалованная. И это я говорю о своей матери?
Мальчик еще сильней нахмурил брови. Ему показалось, теперь в этой семье он единственный человек, кто видит мир в реальности. Кто еще помнит прошлую жизнь со всеми ее трудностями и невзгодами. Аня не успела ответить так, как в этот момент в комнату его ворвалась рассерженная мать, как это было в тот день, когда он заставил ее изображать курицу.