Семь
Шрифт:
– Как это понимать Павел?- Спросила она, уперев руки в бока. Ты бросил спорт, спишь на уроках, будто в доме ты совсем не высыпаешься, грубишь директору? Это что же протест? Ты решил, что теперь мы богаты, и ты можешь бездельничать?
Павел посмотрел на свою сестру, которая в этот момент стояла подле матери, окидывая ее недобрым взглядом.
– Я исправно учусь. Остальное ее не должно заботить,- ответил мальчик через некоторое время.
– Но меня это очень даже заботит, я твоя мать, и я хочу гордиться своим сыном.
Павел встал с кровати, и угрожающе посмотрел на мать, его глаза заблестели недобрым блеском, но
– Ты должен рассказать ей о них.
Павел хотел сказать, что мама не поверит ему, как это было в тот единственный раз, когда она избила его за украденную куклу.
– Мама, признайся, ты перестала замечать меня с тех пор, как мы переехали в Москву. Тебя не интересовала моя учеба, мои достижения, медали, грамоты. Ты пришла заняться своими прямыми обязанностями только сейчас, начать меня воспитывать, когда мне минуло четырнадцать лет, а до этого ты не пошевелила и пальцем, чтоб я не чувствовал себя брошенным. Поздно мама. До смерти Анны ты все время работала, и у тебя не хватало времени на своих детей, теперь ты все время в разъездах, ровно, как и отец. Вы ни разу не спросили меня, нравится ли мне все это?
Он обвел комнату рукой, чтоб показать ее просторы, дорогую мебель и технику.
– Меня переводили из школы в школу, у меня никогда не было настоящих друзей, потому что одни мне завидовали, другие готовы на все, ради того чтоб я уделял им свое внимание. Отец и его слава шагают впереди меня. Я более не личность.
Даша стояла по среди комнаты, словно пораженная громом. Ей было неприятно выслушивать упреки от своего сына и вместе с этим, чувствовать себя повинной во всех грехах.
– Ты всегда был самостоятельным ребенком,- начала она, заикаясь, - после нашей бедности… Ты должен радоваться, что мы не голодаем, и не сводим концы с концами. Если ты хочешь, я могу отменить свою поездку в Италию, но ты же понимаешь, я не хотела отрывать тебя от учебы, и по тому ни беру тебя в путешествия. Разве я настолько отдалилась от своего мальчика, что он готов сделать из меня своего врага? Я не хочу, чтоб ты думал о нас с отцом плохо, мы ведь оградили тебя от всех бед…
– Не от всех,- начал, было, Павел, но тут же смолк.
Дарья в расстроенных чувствах уселась на кровать и закрыла лицо руками. Павел увидел, как Анна пытается приласкать мать, но ее ласки не достигнут ее плоти, мама не ощутит тепло ее рук на своих плечах, потому как Анна только призрак, и многое из того, что она сейчас хотела бы сделать или сказать может только он. И посему было решено простить свою слезливую мать, которая еще недавно слыла «стойким оловянным солдатиком», «неприступной горой». Он присел с нею рядом, отвел руки от лица и стал утешать ее, поглаживая перекрашенные в белый цвет кудри.
– Не огорчайся мама, я только хотел знать что ты, по-прежнему любишь меня.
Дарья крепко обняла своего сына и поцеловала в макушку. Она выслушала не все, о чем хотел рассказать ей сын, но и этого было достаточно, чтоб придти в себя, и вспомнить о своих материнских обязанностях. Когда глаза ее иссохли, она улыбнулась и сказала:
– Я хочу, чтоб ты не переставал ходить в секцию, мы с отцом очень гордимся твоими достижениями. Может быть, ты станешь великим спортсменом, и нам будет, чем похвастаться перед честными людьми.
Павел ничего не ответил на эту просьбу, и прикрыв за матерью дверь снова уставился в большие синие глаза.
– Ты сама все видела, она не услышит меня, даже если я буду кричать на весь мир…
Глава 9
Павел, как и обещал, матери снова занялся спортом, но теперь ему было нелегко скрывать на своем теле мелкие порезы и многочисленные синяки. Его гибкое тело, истощалось на глазах, за последнее полугодие Павел сильно похудел, под глазами пролегли тени. Упорства и сил едва хватало на тренировки.
Тренер его, несмотря на уговоры мальчика, обратился к родителям за помощью. Он подозревал родителей в развязности. Дарья, забыв о своем долге матери неустанно следить за чадом, снова была вынуждена вникнуть в суть проблем, связанных с подростком. Услышав от тренера о вопросе, не бьет ли мальчика отец, Дарья едва не выругалась, и ответив что в этом доме проживают не звери а люди бросила трубку телефона.
К этому случаю, женщина отнеслась более задумчиво. Не слышно прошмыгнув в спальню ребенка, мать очень тихо присела на кровать и включив ночник стала рассматривать спящего сына. Она насчитала более десяти мелких порезов и столько же синих отметин на теле своего ребенка. Тут она по настоящему испугалась, и расспросив, между прочим, за завтраком сына, не обижает ли его кто в школе, и получив ответ, «меня все боятся, словно я монстр, спасибо папе», стала грешить на своего мужа. Разговор между родителями состоялся поздним вечером, через несколько дней. Так как отец снова уехал с сыном по делам, и вернулся в хорошем настроении, Дарья не упустила случая обратить его внимание на сына.
– Руслан, ты любишь нашего мальчика?- спросила Дарья, бережно снимая дорогие украшения и укладывая их в оббитую бархатом, резную шкатулку. Она сидела в пол борота, свет розовой лампы оттенял ее светлую кожу, а зеркало отражало образ, молодой женщины, с прекрасными формами. Ее тонкие брови, словно колоски, очерчивали красивые от природы большие светлые глаза. Полные губы, говорившей, едва прикрывали жемчужные зубки. Она сняла дорогую цепь со своей усталой лебединой шеи, и опечаленно посмотрела на мужа. Руслан в это время любовался своей супругой. В моменты их близости он забывал о своей работе. На вопрос жены, Руслан лишь слегка удивился.
– Разве я когда-нибудь поднимал на Пашу руку? Дорогая, не можешь ли ты мне прямо сказать, о чем идет речь?
Дарья все так же покорно сидела на пуфике. Сейчас она наносила ночной крем на свою бархатную кожу, и старалась не волноваться.
– Мне позвонил тренер Павла, он сказал, что у нашего сына все тело покрыто порезами и ссадинами. Что причина может быть только одна. Мы бьем нашего малыша.
– Что за нелепость, я даже не помню, когда в последний раз мне приходилось не то что бы бить, но хотя бы повышать голос. Он преувеличивает…
– Нет,- перебила его супруга, я заходила к нему в комнату, когда он спал, и видела своими глазами, те самые увечия о которых я теперь говорю с тобой. Наш мальчик действительно выглядит так, словно его все время пытают.
Дарья передернула плечами и стала нервно расчесывать волосы, прядь за прядью.
– Я спросила его,- продолжила женщина, обижают ли тебя в школе, но он ответил, что они боятся его.
– Я не сомневаюсь, наш мальчик умеет постоять за себя, и не так как ты думаешь. Нет,- отмахнулся Руслан от удивленного взгляда своей жены, он не полезет в драку, но и сам не позволит себя обидеть.