Семена Перемен
Шрифт:
– Нужно быть осторожными, нельзя давать им поводов, – отвечал второй голос, тихий и размеренный. – Культы сильны, как и прежде, им доступны силы, о которых мы не можем даже мечтать. И все же надежда есть. Ничто не вечно в этом мире, множество империй рухнуло под гнетом довольства и ложной самоуверенности.
– Оставим это пустословие. Веньян уверяет меня, что все договоренности в силе. Так ли это? Ты встречался с ними?
– Да, нам подтвердили, что окажут поддержку.
– Знать бы еще, насколько можно доверять обещаниям в это непростое время.
– Разве есть выбор?
– Всегда можно остановиться и отказаться от задуманного…
Разговаривавшие удалились, и их голоса уже невозможно было разобрать. Эрик продолжал сидеть в напряжении. Он опять подслушивал, хотя обещал этого не делать.
– О чем это они? – спросил он наконец.
– Вот я и сам думаю, – ответил Луций, но комментировать не стал. – Пойдем, сейчас у нас есть дело, которое надо закончить прежде всего.
***
Они двинулись дальше. Шли по траве, прячась за кустами. Клео вел себя тихо. По-видимому, руки хозяина успокаивали кота, хотя было видно, что он дрожит. Эрик представлял себя отважным героем, пробирающимся в стан врага с важной миссией, которую дал ему благородный князь или даже сам Гудд.
Вход в каморку садовника был в угловой части дома. По узким ступенькам дети спустились вниз, открыли скрипящую дверь и прошли по темному коридору, освещенному тусклым светом единственной свечи. За хлипкой дверью им открылось небольшое помещение, обставленное просто, но чисто убранное. Вдоль стен стояли многочисленный шкафчики. На полках – книги, какие-то склянки с мутной жидкостью, причудливого вида инструменты, о назначении которых Эрик мог только гадать. В дальнем углу на кушетке в странной позе, показавшейся мальчику жутко неудобной, сидел пожилой мужчина. Его глаза были закрыты, длинные волосы зачесаны наверх и собраны в хвост. Просторная одежда с длинными широкими рукавами напомнила Эрику одеяния купцов, торговавших тканями и приходивших в Семиградье из-за жезла.
– Дагэ Веньян, нам нужна твоя помощь, – вместо приветствия сказал Луций.
– Маленький господин, рад вас видеть, – поклонился ему кайанец, открыв глаза. – Вас и вашего друга.
– Это Эрик, сын Герхарда, – представил Эрика Луций.
Кайанец посмотрел на мальчика, но быстро перевел взгляд на Луция, в руках которого затравленно мяукнул кот.
– Что с ним?
– Покусала собака. Когда я его нашел, Клео лежал в луже крови и почти не шевелился.
Садовник резко поднялся. Веньян был стар и сутул, но двигался уверенно. Он расчистил стол и зажег несколько свечей.
– Сюда, только осторожно, – указал он Луцию на освободившееся место. – Нужно сбегать за водой…
Садовник собрался выйти из комнаты, но Луций остановил его:
– Не отвлекайтесь, дагэ, я схожу.
Луций осторожно положил кота на стол и выскочил из комнаты. Эрик остался наедине с кайанцем. Тот, покашливая, начал осматривать Клео. Рубашка, в которую был завернут кот, краснела от крови. Он напряженно зарычал и жалобно замяукал, хотя почти всю дорогу вел себя тихо. Эрик украдкой взглянул на его лапу. Она выглядела ужасно. Кое-где кровь запеклась, во все стороны торчали клоки шерсти, рана пульсировала и явно доставляла страдания. Эрика передернуло, но не от отвращения, а, скорее, из-за испуга.
Веньян прекратил осмотр и начал ходить по комнате между стоявших вдоль стен шкафчиков, открывая то один, то другой и бормоча под нос что-то невнятное.
– Так, Эрик, сын Герхарда, подсоби-ка мне. Пока я готовлю лекарства, нужно успокоить кота, раны страшны и будет лучше, если он уснет. Эти травы помогут. Подержи их перед носом Клео какое-то время, только не нюхай сам, а то заболит голова. Будет хорошим знаком, если он начнет их жевать.
Эрик взял пучок трав и на вытянутой руке подсунул коту. Тот недоверчиво взглянул на мальчика, затем на травы и несколько раз широко надул ноздри, принюхиваясь.
– Вы ведь не здесь его нашли, не в саду? – спросил Веньян, продолжая рыться в шкафах. – Откуда ты, сын Герхарда? Я раньше тебя не видел. Не думаю, что стал настолько стар, чтобы не запомнить маленького гуддара…
Эрик не был уверен в том, как ему стоит отвечать, и поэтому сначала протянул длинное «эм-м-м», затем выдавил из себя многозначительное «кхм-м» и закончил монолог неопределенным «ну-у-у».
– Что ж, – улыбнулся Веньян, не дождавшись ничего другого. – По крайней мере, ты не глуп. Лучше не болтать, если не знаешь, что сказать. Как говорят у меня на родине, слова должны быть верными, а действия решительными. Так, что тут у нас?
Послышался звон стекла. Веньян одну за другой доставал из шкафа маленькие бутылочки и придирчиво их оглядывал. Некоторые тряс, другие смотрел на свет. Иногда приговаривал что-то вроде «эта, пожалуй, пойдет», и бутылочка отправлялась на край стола. Очень скоро там оказалось множество склянок различных форм и размеров, на которые Эрик смотрел с недоумением и каким-то зачарованным благоговением.
Вернулся Луций, неся чайник с кипяченой водой. Он выглядел уставшим, но сосредоточенным.
– Замечательно, – проговорил Веньян. – Хорошо, что это кипяченая вода.
– Я вспомнил ваши слова о том, что рану нельзя промывать водой из колодца.
– Да, кажется, я говорил такое. И это действительно так. Если не вскипятить воду, может стать только хуже. Рана загниет и воспалится, а это нам не нужно. Я почти готов, если Клео уснул, нужно промыть рану.
Эрик взглянул на кота. Тот явно успокоился и пытался дотянуться до трав. Мальчик передвинул руку, чтобы коту было удобнее.
– Кушай давай, – сказал он.
Луций недоверчиво хмыкнул.
– Ваш друг делает все правильно, маленький господин, – заметив это, сказал старый кайанец. – Травы успокоят боль и дадут Клео уснуть. То, что ему сейчас нужно. Сон стимулирует в организме циркуляцию энергии, отвечающей за здоровье. Для больного, в большинстве случаев, он одно из самых чудодейственных лекарств.
– Дагэ Веньян, откуда вы все это знаете? – спросил Луций, который внимательно наблюдал за действиями старика, продолжавшего перебирать склянки.
– Я не всегда был садовником, – улыбнулся тот. – Уход за растениями – лишь одно из моих увлечений. Если хотите, это всего лишь хобби, которое позволяет расслабить ум и дать телу необходимую в моем возрасте нагрузку. Много лет назад я служил чиновником при императорском дворце, в самом Лончане, городе дракона. Там я и научился большему из того, что знаю сейчас. В Семиградье больные обращаются к целлитам, а те черпают силы совсем из других источников, чем знахари из-за жезла. Служители Культов прибегают к сакрифициям, чтобы переместить энергию из одного живого сосуда в другой: от здорового к больному, от прихожан к целлитам, от целлитов к доминусам. И этой энергией они творят поистине невероятные чудеса. Но всегда одно происходит за счет другого. Им нужно поклонение и вера. Целлит без своей паствы – ничто, как и доминус без Культа. За жезлом же, шаманы нань-у обращаются к силам самой природы, к огню и воде, к дереву, металлу и земле. Эти пять основных начал присутствуют везде, из них состоит все и в них все обращается. Через их взаимодействие возникает жизнь, и они же движут ею. Нань-у использует ту энергию, которая уже есть в каждой из вещей, будь то камень или цветок, лошадь или телега, человек или животное. Те, кто познают это, познают, как устроен мир.