Семеро с планеты Коламба (сборник)
Шрифт:
— Мальчишки любят говорить про костры, — сказал Знайка. — Если они идут в поход, обязательно разводят огонь и сидят возле него всю ночь, разговаривают, поют песни под гитару. Ради этого они, кажется, и ходят в походы…
Помощник таращился на пылающую груду деревяшек. Может, он думал о том, почему, глядя на огонь, хочется петь?
Вдруг Знайка поднес к глазам левую руку.
— Седьмой час! Скоро вечер. Послушай, что я скажу, Помощник… давай-ка останемся на ночь здесь, а то нас обязательно спросят на дороге, куда это мы так поздно. Переночуем, а утром снова тронемся, как говорят путешественники, в путь-дорогу.
— Давай, — согласился Помощник, не сводя глаз с пламени. — Костер и мне чем-то нравится, только пока не знаю, чем.
— Он нагревает масло в суставах, и они становятся подвижнее.
— А-а…
Небо все больше синело, в лесу становилось все темнее. Машин на шоссе поубавилось, а моторы их шумели сильнее — люди торопились Попасть домой до наступления темноты.
Роботы разбрелись по лесу в поисках сучьев. Скоро оба вернулись — Помощник с громадной охапкой, Знайка с маленькой. Приятели стали не торопясь ломать сухие ветки и подбрасывать в огонь.
— Мы сидим здесь совсем как люди, — сказал Помощник, — не хватает только гитары.
— Но ведь ты не умеешь петь, — возразил Знайка.
— Зато ты умеешь. Ты бы пел, я бы слушал.
— Я тоже не умею, — с сожалением покачал головой Знайка, — мой голос не приспособлен для песен. Я могу только напеть мелодию, если она кому-нибудь понадобится. И то нотами: ре-ре-до, до-ре-ми! Может, знайки следующих серий будут петь…
— И следующие помощники, — подхватил любитель пения. — Тогда, если повторится такое же, как наше, путешествие, они будут петь вдвоем.
— Дуэтом, — подсказал Знайка.
— А песня, — добавил Помощник, — будет про роботов.
— Да, — согласился Знайка, — к тому времени, вероятно, появятся песни про роботов. Ведь есть же у людей танец роботов — брейк.
— Есть. — Помощник звонко разломил ветку и бросил ее в огонь. — Я даже сам пробовал его танцевать, когда меня никто не видел. И у меня получилось, Знайка! Правда, я как начал крутиться на спине, то никак не мог остановиться… Интересно, как будет звучать песня роботов? Ее ведь сочинят люди?
— Кто же еще?
Они помолчали. Костер потрескивал и изредка стрелял во все стороны красными угольками.
— А что еще делают у костра? — спросил Помощник.
— Рассказывают всякие истории, смеются…
— А ты знаешь какие-нибудь истории, Знайка?
— Я знаю историю, а не истории.
— А разве история не состоит из всяких историй? — спросил, подумав, Помощник. — Из длинных и коротких, смешных и печальных?
— Костер, кажется, разогрел твой мозг, — заметил Знайка.
— Да, — Помощник потрогал лоб пальцем-градусником, — голова у меня и правда горячая. Ты считаешь, что мне вредно сидеть так близко от огня?
— Огонь есть огонь, — не очень понятно ответил Знайка и пробормотал про себя: — Кто знает, до чего ты еще додумаешься!..
До самого утра беседовали роботы в лесу у костра, потому что роботы не спят, — и мы не можем пересказать весь их разговор — это заняло бы слишком много места.
Когда рассвело и на шоссе снова было полно машин, Знайка и Помощник, проверив, окончательно ли погас костер, вышли из леса и пошагали в сторону Болотино.
ЧТО ТАКОЕ «КО-КО-КО»?
— Посмотри, Знайка! Это не деревня? — Помощник, глаза которого были зорче, замедлил шаг.
— Похоже, да. А вон, глянь-ка, комбайн. Мы можем спросить у комбайнера, как она называется.
Роботы спустились с дороги на луг с высокой травой и пошли навстречу комбайну-сенокосилке.
Помощник поднял руку, и агрегат остановился в трех метрах от них. Комбайнера на нем, однако, не оказалось. На месте кабины был металлический ящик величиной всего лишь с хлебницу. Но кто же остановил комбайн?
— Вы роботы? — раздался голос. Приятели посмотрели друг на друга, потом по сторонам, даже оглянулись: никого. — Вы сюда смотрите, на комбайн. Ведь я тоже робот.
— Ты — робот? — первым опомнился Знайка.
— Конечно. А что тут удивительного? Я робот-сенокос. Зовут меня кто Сеней, кто Костей. — Из комбайна вытянулась длинная суставчатая рука, и наши роботы пожали ее. — Она у меня для ремонта, — объяснил Комбайн (будем называть его так), — достаю на себе любое место. Вы, наверно, городские, да?
— Городские, — ответил Знайка.
Помощник молчал, разглядывая робота, который был больше его раз в десять.
— Потому-то вы обо мне и не знаете. Правда, я всего лишь вторая модель. А как вы сюда попали?
— Мы ищем воз, — наконец-то вымолвил Помощник первую и, признаться, не самую удачную фразу. — Ты случайно не знаешь, где он?
— Воз? — удивился Комбайн. — У нас в деревне, кажется, остались одна или две телеги. А зачем вам воз?
Знайка незаметно толкнул Помощника в бок и быстро ответил сам:
— Нам приказано снять с него точный чертеж, чтобы можно было построить телегу. Она нам нужна для музея истории.
— Телега — это, конечно, старина, — согласился Комбайн. — Между прочим, она моя дальняя родственница — ведь у нее, как и у меня, четыре колеса. Но телега никогда не умела ни ездить без помощи лошади, ни убирать урожай сама, ни говорить, ни думать.
— Так ты тоже умеешь думать? — брякнул Помощник.
— А как же! — Голос у Комбайна был, как и у Помощника, без окраски, мог быть только громче или тише. Сейчас он сказал громче. — Ясно, умею. Может, не хуже тебя, хоть ты и на двух ногах, как человек, а я на четырех колесах. Но это еще не все: я и стихи сочиняю. Если луг ровный и если все у меня в порядке, другими словами, если работа ладится, они получаются у меня сами собой.