Семейная тайна (сборник)
Шрифт:
– Да, – кивнул он. – Ясно. Конечно…
Андрей потупился, а потом снова поднял на нее взгляд.
До чего же все-таки синие у него глаза! Из уголков едва заметными лучиками расходились мелкие морщинки.
Из-под накинутого белого халата виднелась рубашка в мелкую серо-голубую клетку. Он казался таким надежным, открытым и искренним, добрый доктор Новиков. Как жаль, что у Александры остались о нем несколько иные воспоминания.
– Может быть… – нерешительно начал Андрей, – ты хочешь наведаться в санаторий? Я мог бы тебе показать, как все изменилось за последние годы. В любое время, если захочешь… Я сейчас живу на территории санатория, в корпусе для персонала. Мне там выделили квартиру…
– А
– Я оставил ее жене после развода, – коротко объяснил Андрей.
– Оу, развод…
Внутри как-то странно кольнуло. Некое мстительное удовлетворение – гляди-ка, и у тебя с семейной жизнью не сложилось.
Или что-то иное? Более смутное и глубокое?
– Я не знала, извини…
– Все нормально, – пожал плечами он. – Откуда ты могла знать? Так как насчет экскурсии по санаторию?
Александра поняла, что ей слишком хочется согласиться.
После всех этих лет, когда ей удавалось избегать Андрея, практически не вспоминать о нем, именно сейчас, когда отец лежал при смерти, а мать беспомощно причитала, очень хотелось укрыться от всего этого и от собственного муторного страха в тепле его синих глаз…
Именно поэтому Александра резко встала с табурета, бросила:
– Извини, у меня назначено на восемь совещание по скайпу.
И вышла из комнаты.
В гостиной собралась вся семья.
На светлых, обшитых деревянными панелями стенах комнаты были развешаны многочисленные фотографии в рамках – от старинных, черно-белых, с пожелтевшими краями и полустершимися, едва различимыми лицами, – до современных, распечатанных с компьютера, бивших в глаза неестественно яркими цветами. Вот отец Лидии Сергеевны, профессор Микулин, в полотняном костюме и соломенной шляпе, по моде тридцатых годов, стоит на пороге только что открытого санатория, где он назначен директором. За его спиной высятся белые колонны – когда-то в этом здании располагалась дворянская усадьба, а теперь в нем будут восстанавливаться после травм рабочие и крестьяне. Вид у профессора довольный и гордый – еще бы: очередное завоевание советской науки, направленной на улучшение качества жизни трудящихся! На другой фотографии жена профессора сидит на крыльце только что выстроенного деревянного дома, держа на коленях белокурую девочку – будущую хозяйку этого дома, Лидию Сергеевну Воронцову. Чуть ниже посматривает из полированной рамки молодой Алексей Михайлович, студент мединститута, в карикатурно клешенных брюках и с лохматыми бакенбардами. А рядом с ним, трогательно прислонившись к плечу жениха, нежно улыбается Лидия Сергеевна, похожая на юную Брижит Бардо. Противоположная стена отдана под новейшую историю: маленький Макс с игрушечным металлическим грузовиком, девятнадцатилетняя Вероника – профессиональный снимок периода недолгой модельной карьеры Ники. Александра нашла глазами и себя – высокую худую девочку в коричневом форменном платье с излишне строгими, даже хмурыми глазами. Задержав взгляд на снимке, она едва заметно пожала плечами: надо же, выходит, не такой уж страшненькой она была в школьные годы. Вполне миловидная девочка, стоило ли так комплексовать?..
В комнате царила так тщательно всегда поддерживаемая матерью чистота. Взглянув на расстеленный у камина мягкий ворсистый ковер, Александра вспомнила, как когда-то им, детям, доставалось за рассыпанные по нему крошки. Ей, старшей, вручался пылесос, Нике – влажная тряпка, и только Макс всякий раз умудрялся удрать от уборки, выскочив в окно. Мать ругалась, грозила ему пальцем через стекло, не в силах сдержать обожающей улыбки, а затем оборачивалась к дочерям:
– Опять сбежал, паршивец, ну что с него взять, мальчишка. А вы у меня, девочки, будущие хозяйки, так что –
Качество проделанной уборки мать придирчиво проверяла – и не дай бог было пропустить где-то полоску пыли…
Комната и сейчас поражала чистотой.
В доме приятно пахло свежей выпечкой. Лидия Сергеевна, выйдя из кухни, поставила на столик блюдо с румяными плюшками с корицей. С годами мать сильно располнела, но не утратила женственности фигуры, просто раздалась в формах. Всегда аккуратная, она и сейчас одета была в мягкие домашние брюки и трикотажную темную блузку. Блестящие серебром волосы были подняты наверх и заколоты на затылке плавными волнами. Лицо почти без морщин – за счет полноты, кожа гладкая, лишь при ближайшем рассмотрении выдававшая истинный возраст: Лидия Сергеевна была похожа на старую фотографию за стеклом, трещинки на которой становятся заметны, только если подойти вплотную.
– Ох, – вздохнула она, расставляя на столе чайные чашки. – Едва на ногах стою, так устала. С обедом промучилась, еще плюшки…
– Мам, ну зачем ты напрягалась? – спросила Александра. – Могли бы заказать что-нибудь на дом…
– Чтобы мои дети в родном доме питались готовой едой? – оскорбленно поджала губы мать. – Да никогда! Может быть, это у вас в Америке так принято, но здесь…
– Я все равно ничего не буду, я на диете, – неуверенно произнесла Вероника, жадно пожирая плюшки глазами.
– А я буду! – заявил Макс, стащив с блюда сразу две поджаристые булочки.
– Кушай, сынок, я же знаю, как ты их любишь. – Мать притянула к себе голову Макса, расположившегося на подлокотнике кресла, и поцеловала его в волосы. Затем подняла взгляд на старшую дочь: – Новиков осмотрел папу?
– Осматривает, – кивнула Александра.
– Не мог раньше приехать, – проворчала мать. – Отец столько для него сделал, а теперь остается на целый день, можно сказать, без медицинской помощи! Нет, я все понимаю, конечно, он не обязан, – добавила она кротко. – Но все-таки чисто по-человечески…
– Мамик, «чисто по-человечески» сейчас не модно, – отозвался Макс. – Нужно, наоборот, побыстрее подсуетиться, чтобы освобождающееся место занять, а то более ушлые опередят. Этого нам с тобой не понять, мы в этом мире практически вырож-денцы…
Ася, листавшая в кресле напротив какую-то книгу из семейной библиотеки, покосившись на отца, довольно громко фыркнула, но ничего не сказала.
– Мне нужно идти, у меня совещание по скайпу, – произнесла Александра.
– Совещание по скайпу, еда по заказу, – фыркнул Максим. – Секс по Интернету? Новые технологии рулят, а, сестричка?
Александра не успела ответить, потому что в эту минуту в саду что-то грохнуло, взорвалось, и в дом пополз едкий дым.
– Боже, Ника, уйми своих сыновей, – страдальчески простонала мать. – Я больше не могу!
– Что же я с ними сделаю? – растерянно протянула Вероника. – Ты же сама хотела, чтобы собралась вся семья.
Александра, не дослушав разговора, вышла из – комнаты.
В комнату к деду Ася заходить не стала.
Заглянула на минуту через отцовское плечо – и вынырнула обратно в коридор.
Было слишком страшно увидеть его, неподвижного, увешанного какими-то трубками и приборами…
Поселили ее в одной комнате с теткой Александрой. Асе она не слишком-то нравилась – слишком сухая и унылая. Пару лет назад они с отцом гостили у нее в Чикаго, и тетка возила ее в Диснейленд и вообще всячески развлекала. Правда, делала это как-то натянуто, как будто вычитала где-то, как нужно вести себя с подростками, и старалась теперь строго следовать описанным правилам.
Ну, да и ладно, спасибо еще, что бабушка не за-ставила ее спать в одной комнате с двоюродными братьями!