Семейные обязательства
Шрифт:
С темного свода тоннеля на него прыгнул монстр. Раздался мокрый хруст, зазевавшийся Гришка осел в вонючую слякоть, сержант отпрыгнул к склизкой стене - на то место, где он только что стоял, приземлилась вторая тварь.
Над щегольским кружевным воротником с оборванной тесьмой отделки скалилась жуткая, удлиненная морда людоеда.
Сержант увернулся от когтей, провел обманную атаку, целясь в живот монстра. Чудом удержал равновесие на размокшей грязи, покрывавшей пол тоннеля, но сумел не уронить факел. Делая вид, что поскользнулся, дождался от противника
Мутанты когда-то были людьми, крупные сосуды у них расположены почти по-человечески.
Рядом орал кто-то из отряда. Хрипела, подыхая, разрубленная другим охранителем тварь. Скрип когтей по каменной кладке мешался с чавканьем грязи под сапогами.
Гнездо горело уже без голубых отблесков. Столб дыма уходил вверх, в квадратную дыру в потолке - на счастье людей, здесь сохранилась вентиляция. Пока еще огонь потрескивал, но становился все тусклее. Еще несколько минут - и останется только свет факелов да тлеющие угли.
– К стенам!
– рявкнул сержант, скорее почуяв, чем увидев, как из вентиляции выбираются новые твари.
Нестройный залп из пистолетов. Заряжать их снова нет времени - весь мир стал чередой ударов, блоков, финтов и уколов. Сержант был бы рад возможности пользоваться двумя руками, но берег факел. Остаться без света в катакомбах - верная смерть.
Рядом, заковыристо матерясь, рубил тяжелым охотничьим тесаком брат Вильгельм. Там, где только что был Славка, самый молодой из отряда, шевелилась невнятная булькающая куча. Парень сумел повалить нападавшего мутанта и размозжить ему череп о камни, но в этот момент второй вцепился ему в плечи и попытался вгрызться в затылок сквозь кольчужный капюшон. Он не сумел порвать тонкое плетение, фыркнул и разинул пасть неожиданно широко, сминая шею вместе с кольчугой. Последним усилием Славка скинул с себя людоеда, добил поваленного, но тут же сам осел на его тело.
Сержант не мог сосчитать, сколько тварей сейчас отчаянно нападало на охранителей. Гнездо погасло, из пяти оставшихся на начало боя факелов светило только два. Что стало с остальными - неясно.
Уклонение - защита - удар. Визг, треск, хлюпанье грязи под ногами, шипение, вой, чавкающий шлепок - еще один мутант сложил свою зубастую голову. Снова удар...
Грохот выстрела, почти сразу за ним - второй. Взмах факелом вырывает из темноты новую, незнакомую фигуру. Невысокий человек в кожаной куртке, из-под нее блестит край кольчуги. На его спину прыгает очередной мутант. Неожиданный союзник изворачивается, хватает его за когтистую лапу и кидает головой в стену. Череп людоеда раскалывается, как гнилой орех, мозги стекают по шляпкам растущих в камнях грибов.
Удивляться некогда. Уклонение - удар - защита. Полумертвая тварь хватает за ноги, скользит бессильными когтями по толстой коже сапог, пинок, хруст, визг...
Боль в левом плече. Факел почти падает, но кисть сжимается еще тверже - зуб твари повредил какой-то нерв, разжать руку невозможно. Последний факел горит. Слава Тебе, Господи!
Сержант воткнул острие тесака
Вокруг были мертвые людоеды. Разрубленные, простреленные, заколотые твари в истрепанной, но когда-то дорогой и красивой одежде.
Брат Вильгельм привалился к стене, опустил свой тесак и тяжело дышал. Гришка выползал из-под кучи тел, тряся головой. Неожиданный помощник помог ему встать, и Гришку тут же стошнило на оторванную руку мутанта.
Остальные охранители не шевелились.
– Спасибо за помощь, - проскрипел сержант, с трудом сдерживаясь, чтобы не зашипеть от боли в левой руке. Факел начал падать, он перехватил его правой и обессиленно сел в грязь.
– Ты кто, спаситель?
– невежливоё но с большим чувством спросил брат Вильгельм нежданного союзника.
– Дворник, - ответил тот, брезгливо разглядывая разодранный рукав куртки.
– Прибираюсь я тут. Вы бы сержанта перевязали, что ли, а то он скоро геройски истечет кровью.
Пока брат Вильгельм обрабатывал рану, "дворник" стащил трупы монстров на тлеющие угли гнезда. Их было вроде бы четырнадцать, но из-за мутной пелены перед глазами и накатившей боли сержант не был уверен, что посчитал точно.
Кажется, странный господин прекрасно видел в темноте. По крайней мере, обошелся без факела.
Потом "дворник" подошел к охранителям, забрал последнюю бутыль с маслом и облил останки. Факел снова не понадобился - пламя взметнулось мгновенно.
Незнакомец несколько секунд смотрел на дело рук своих, потом усмехнулся и перекинул через плечо стонущего Гришку.
– Сами дойдете?
– бросил он сержанту и брату Вильгельму.
– Тут недалеко выход в подвал бани, минут десять хода.
– Дойдем, прокряхтел сержант, с трудом поднимаясь на ноги.
От известного охранителям спуска в катакомбы они шли сюда около часа.
Когда они выбрались в пахнущую мылом, березовыми вениками и ароматическими маслами подсобку бани, неожиданный союзник аккуратно сгрузил Гришку на лавку. Коротко, светски поклонился сержанту и вышел в коряво вымазанную белой краской дверь.
Через пару минут в подсобке был лекарь и все работники бани, имеющие хоть какое-то отношение к медицине.
Семерых погибших охранителей похоронили с почестями через два дня.
Отец Георгий не часто вспоминал те времена - зачем? Было и прошло. Мало ли драк случилось и до, и после? Хотя, можно сказать, людоеды обеспечили епископу карьеру. Он, Гришка и отец Вильгельм получили личное благословение Архиепископа, ордена из рук императрицы Изольды и повышение в звании.
Рассказ о "дворнике" начальство почему-то проигнорировало. И им посоветовало помалкивать.
Во время вручения орденов за левым плечом императрицы стоял элегантный кавалергард Георг фон Раух. Угадать в нем "дворника" можно было только при очень большом напряжении фантазии.