Семейный отдых в Турции (сборник рассказов)
Шрифт:
Перед подлетом к Нью-Йорку она расплакалась. Володин как мог утешал жену. Он гладил то её, то ротвейлера, сидевшего рядом с креслом на полу и надменно вращавшего голову с нахлобученным на неё намордником.
– Ничего, ничего, - шептал Володин успокаивающе, - мы пережили многое, переживем и это. Зато с нами летит полтора килограмма золота.
– На несколько мгновений он прекращал гладить жену и двумя руками гладил ротвейлера.
Ротвейлеру это нравилось, он склонял голову набок и внимательно и серьезно, будто решал про себя какую-то задачу,
Через американскую границу Анзора провели без всяких осложнений: двое в темной форме, он и она, лишь глянули на него, и одновременно, как по команде, сделали жест, которым в старые времена богатые грузины отсылали от себя случайно остановившееся такси - "праезжай, дарагой, далше!".
И Володины "праехали далше". В Нью-Йорке прибывшую чету встречал брат Володина Лесик, имевший в Форест-Хиллз - таком же русском районе, как и Брайтон-Бич, две квартиры и небольшой продуктовый магазин. Лесик приехал за Володиными на микроавтобусе, похожем на старый "рафик" - вполне возможно, из Союза и вывезенном, - погрузили в него вещи, усадил брата с супругой на переднее сиденье, подивился сосредоточенной угрюмости собаки и сказал:
– Этого пса можно было и не вывозить из России. Таких в Америке полным-полно.
Володин возразил:
– Таких - нет. в пасти Анзора полтора килограмма чистого золота.
Лесик неверяще ахнул: как так?
– Ты, похоже, ничего не понял, - сказал ему Володин.
– Я же тебе намекал в письме... Понимаешь, я спрашивал, найдется ли в Нью-Йорке приличный собачий зубостав. Что ты ответил?
– В Нью-Йорке есть все, - машинально пробормотал брат: он хорошо помнил, что отписал в Москву.
– Как в Греции.
– В общем, у Анзора полная пасть золота. Две челюсти.
– А как ты его кормишь?
– Так и кормлю. Хряпает мясо золотыми зубами, не жалуется.
– Зубостава придется привезти из Брайтон-Бич, - произнес брат, что-то прикинув про себя, - в Форест-Хиллз таких нету.
С Анзора наконец-то сняли проволочный намордник, и пес обрадованно защелкал зубами. Золотые зайчики заскакали по обшарпанному нутру "рафика". Лера не выдержала, вспомнила, как её водила в кабинку для "душевного разговора" таможенница, и опять заплакала.
Зубостава Анзор принял недружелюбно, ушел от него в комнату, залез за тяжелую пыльную портьеру и зарычал.
– Ничего, ничего, пусть порычит, - зубостав весело потер руки, - от меня другими собаками пахнет, вот ваш песик и волнуется.
– Он иронично хмыкнул: - Разволновался!
Но подойти к себе Анзор не дал - он не пустил зубостава даже на порог комнаты, в которой скрылся: едва тот показался в проеме двери, как Анзор взвился из-за портьеры и, скаля сияющую пасть, понесся на зубостава. Тот едва успел прихлопнуть дверь. Ротвейлер тяжело ударился в неё четырьмя лапами сразу, едва не выломав вместе с коробкой.
Зубостав стер мелкий горячий пот, проступивший на лбу:
– Во дает! Рычит
– Сейчас я с ним справлюсь. Живо справлюсь, - уверенно произнес Володин и шагнул в комнату. В ту же секунду он выпрыгнул обратно, ухватился обеими руками за бронзовую, украшенную вензелями скобу, притискивая дверь к себе.
От удара сильных собачьих лап дверь дрогнула, из пазов полезла какая-то пластиковая дрянь, похожая на окаменевшую замазку.
На лбу Володина также появился мелкий горячий пот. Он растерянно посмотрел на зубостава:
– Это что же такое делается?
– Он вас также не подпустит к себе.
– Почему?
– жалобно спросил Володин.
– Ему понравилось жить с золотыми зубами. Комплекс египетской царицы Хатшепсут. Той тоже нравилось золото.
– Я все-таки попробую сделать ещё один заход, - сказал Володин, - не верю, чтобы не получилось.
И опять выскочил из двери с испуганным лицом. Пес вновь хрястнулся всем телом о дверь, выбил из пазов пластмассовую замазку и глухо предупреждающе зарычал.
Подошла Лера, уперла руки в боки, - Володин по обыкновению приготовился к нотации, - но Лера неожиданно захныкала:
– Говорила же я тебе, давай этого живоглота к тете Маргоше на дачу отправим, но ты, как всегда, занял позицию телеграфного столба...
Володин понял, что сейчас - тот самый выгодный момент, когда можно резко ответить жене и не получить отпора.
– А золото ты где бы везла? В пи...?
– вскричал он и зло глянул на живот жены.
В ответ на повышенный голос хозяина за дверью вновь зарычал Анзор. Лерино лицо плаксиво скривилось:
– Взяли бы вместо Анзора какого-нибудь другого пса из подворотни, он только бы благодарен нам был за то, что мы его привезли в Америку, свет и мир показали. Да здесь всем собакам не жизнь, а рай... В отличие от проклятой России.
Володин уже не обращал внимания на бормотание жены - понял, что вряд ли та сумеет снова собраться с силами, чтобы обрушить на его голову разящий словесный дождь, он соображал, как же быть дальше.
– Не кормить этого гада, и все!
– продолжала ворчать Лера, хотя московского запала у неё уже не было, никак она не могла набрать прежние обороты.
– Тогда он это золото сам выплюнет.
На следующий день попытку вынуть золото из пасти ротвейлера повторили - пришел новый зубостав - лысый, интеллигентный, в золотых очках, - но и у него тоже ничего не получилось: Анзор с ревом, будто натовский бомбардировщик, кинулся на зубостава, тот оказался не таким ловким и проворным, как его предшественник, Анзор успел ухватить его за штанину и крепко сдавил челюсти. Зубостав рванулся, половина штанины осталась у Анзора. Зубостав не выдержал, взвыл почище Анзора.
Володин засуетился, извиняясь, кинулся осматривать его обнажившуюся, с редкой черной шерстью ногу - не зацепил ли Анзор своими золотыми челюстями, - потом жалобно заглянул перепуганному зубоставу в лицо: