Семейный заговор
Шрифт:
— Что ты можешь сказать о его ауре? Должно быть, скверная, правда?
Но Бланш уже ушла в себя. Ее взгляд был устремлен мимо него, а красивое широкое лицо светилось озарением. Она вознесла руки к небу так, что сорочка соскользнула с плеч и обнажила высокую царственную грудь.
— Храм Астродель… храм Астродель… — самозабвенно запричитала она.
Джордж вздохнул и поднялся. Больше ничего не оставалось, как собираться и идти по делам. Очень жаль, потому что иногда после завтрака они снова заваливались в постель и развлекались до тех пор, пока не приходило время подумать о вечернем коктейле.
Каменный коттедж Джорджа хоть и был крайне неудобным (с соломенной крышей!), но обладал такими достоинствами, как электричество и канализация. Он находился в четырех милях от Солсбери. На нем заканчивалась разбитая грунтовая дорога, с одной стороны которой стеной стояли высокие вязы, совсем недалеко от Гемпшир-Эйвон. Джордж купил его десять
Джордж взглянул на развалившегося рядом Альберта и подумал о Бланш. Она очень умна. Настолько умна, что иногда становится жутковато. Он не слишком хорошо разбирался в этом спиритизме, однако, с тех пор как познакомился с Бланш, уже приобрел кое-какие знания и научился некоторым профессиональным хитростям. Его собственное отношение к спиритизму сводилось к надежде на то, что если вдруг загробная жизнь существует, то там должны присутствовать все основные удовольствия этой жизни. Что же касается проблемы выживания человечества, то ее он ставил в прямую зависимость от степени размягчения головного мозга. Большая часть посланий, которые получала Бланш — сама или через своего поводыря Генри, — были довольно ничтожными по содержанию. Трудно поверить, что кто-нибудь вроде Оливера Лоджа, сэра Артура Конан Дойла или Бенвенуто Челлини внезапно объявится с авторитетным заявлением о каких-то житейских мелочах, условиях труда и тому подобном. В значительной мере все это пустая болтовня. Однажды Генри передал послание через Бланш для миссис Куксон от Джорджа Вашингтона. Миссис Куксон была связана весьма отдаленным родством с семьей Вашингтонов. Так вот, Вашингтон разглагольствовал о том, что миссис Куксон не должна мучиться над проблемой, которая больше всего ее волновала в тот период жизни. Причем сама проблема не называлась. И Бланш, и даже Джордж прекрасно знали, что уже несколько лет подряд богатая вдова никак не может решиться на повторный брак. Слишком много было претендентов на ее руку. Как заявил Джордж Вашингтон, все должно было счастливо разрешиться само собой до конца года. Подобная чепуха — из уст великого человека! Тем не менее миссис Куксон была польщена. Это не может не быть правдой, если сказано таким человеком, ведь так? Джордж про себя улыбнулся, опустил свободную руку на голову Альберту и почесал ему за ухом. Умница Бланш. Подмазала миссис Куксон, способную внести щедрый взнос в строительство ее храма… Астродель, или как там она его назвала? Теперь очередь мисс Рейнберд — богатой старой девы. Она наверняка новенькая. В противном случае ему не пришлось бы тащиться в дождь по дороге Солсбери-Стокбридж в направлении Чилболтона. Бланш всегда старалась раздобыть некоторые сведения о своих новых клиентах. Оправдывала это она тем, что ей бывает легче найти общий язык с человеком, если ей известны некоторые обстоятельства его жизни. Каждый раз, впервые встречаясь с непосвященным, духи ведут себя немного застенчиво и не раскрывают истины сразу… Он фыркнул от смеха. А сейчас предстоит рутина: обход наиболее посещаемых в деревне мест. Старый добрый Джордж в своем амплуа. Разговорить несколько завсегдатаев в пабе. Перекинуться парой слов с хозяином гаража. Закинуть удочку на почте и в местном магазинчике. И наконец, заглянуть в церковь и на кладбище. Просто удивительно, сколько всего можно узнать в этих местах о любой семье, которая прожила там некоторое время. О, все эти трюки были ему хорошо знакомы. Люди охотно шли ему навстречу, что было неудивительно, учитывая добродушную внешность и общительный нрав Джорджа. А кроме этого — щедрые угощения за его счет.
Он начал насвистывать. Жизнь прекрасна. Бессмысленно думать о ней по-другому. Как ни крути, а его корабль все равно однажды даст течь и укроется в тихой гавани.
Чилболтон располагался в долине реки Тест в нескольких милях к северу от Стокбриджа. Он предстал перед Джорджем беспорядочно раскинувшейся вдоль дороги группой белых и розовых коттеджей с соломенными крышами, среди которых кое-где виднелись более основательные строения. Все вокруг было безупречно чисто и ухоженно, чувствовалось, что здесь живут в достатке.
Джордж сразу принялся за дело. Сначала он отыскал Рид-Корт, который оказался довольно далеко от деревни. С дороги его было не видно, так как особняк стоял в частных владениях за высокой стеной деревьев. Джордж подъехал к его воротам по покрытой гравием дорожке, медленно развернулся и, не останавливаясь, поехал обратно. Весь маневр занял всего несколько секунд, но глаз у Джорджа был острый
Церковь произвела на него менее сильное впечатление, чем Рид-Корт. Это было мрачное каменное строение с неприметной деревянной башенкой сбоку. Флюгер на макушке извещал, что она построена в 1897 году — далеко не самый лучший период развития архитектуры в Англии. Ламли шел по кладбищу, Альберт не спеша семенил за ним следом. «Содержится в порядке», — отметил Джордж. Несколько изящных каштанов, высокий старый тис, а вдалеке за речкой — просторные заливные луга. Джордж умел видеть и ценить красоту. Чилболтон казался ему именно тем местом, куда приятно было бы удалиться на исходе пути и вести тихую жизнь в спокойствии и созерцании. Разумеется, к старости он будет состоятельным человеком.
Вскоре ему попался церковный сторож, который расчищал дорожки граблями. Сторожа возмутило присутствие на кладбище Альберта. Джордж подхватил собаку под мышку, и старик быстро успокоился. Джордж умело повел беседу сочным завораживающим голосом. Статный, приятный на вид и аккуратно одетый, истинный джентльмен, заправившийся четырьмя бокалами пива «Гиннес», беззаботный и влюбленный в окружающий мир, так что даже очень наблюдательный человек вряд ли заподозрил бы, что Джордж здесь по заданию.
Чем больше он узнавал о семействе Рейнбердов, тем больше завидовал тому, чем оно когда-то владело, и тому, что сохранило до сих пор. Без малейшей горечи Джордж подумал, что если бы не похотливая вдова в школе и некоторые другие грешки после этого, то, возможно, и его ожидало бы что-то вроде жизни Рейнбердов. Естественно, немного скромнее, но все же этакий райский уголок с частным владением, где можно было бы укрыться, как в мягком шелковом коконе, был бы ему обеспечен.
Он вернулся в свой коттедж, когда только-только начинало темнеть. Бланш еще не было. В оставленной записке она сообщала, что уехала в Солсбери за покупками. Джордж никогда не закупал продукты заранее. Он ехал в магазин только тогда, когда при попытке найти что-либо в шкафу вдруг обнаруживал, что там пусто.
Усевшись за стол со стаканом виски с содовой, он начал быстро записывать то, что удалось выяснить для Бланш. Получалось довольно обширное досье, и ему хотелось верить, что этого будет достаточно. Трудно что-либо предвидеть, когда работаешь на Бланш. Пока что он отработал свои двадцать фунтов без особого труда. Если же ей понадобится что-то еще, то ему придется это сделать, хотя вопрос дополнительной оплаты допускалось обсуждать далеко не всегда. Нельзя сказать, чтобы он по этому поводу сильно огорчался. Его чувства к Бланш можно было бы даже назвать любовью. Она хорошо к нему относилась и к тому же не забыла поставить ведро под тем местом, где протекал потолок.
В то время как Джордж потягивал виски в своем коттедже, такой же напиток стоял перед Бушем, внимательно просматривающим два отчета, приготовленных им для Грэндисона. Буш работал дома, в своей маленькой квартирке неподалеку от моста Челси-Бридж, из окон которой можно было видеть краешек Темзы и угол галереи Тейт. Его жена уехала к родителям в Норфолк. Она часто гостила у родителей. Ее отец был отставным генерал-майором. Буш знал, что в один прекрасный день она потребует, у него развода. При желании он легко мог выяснить, кто еще, кроме родителей, так привлекал ее в Норфолке. Его женитьба была ошибкой, сделанной в порыве честолюбия. И теперь его семейная жизнь находилась в таком же хрупком состоянии, как избитая осенними ветрами тростинка в преддверии первой зимней стужи, которая ее окончательно переломит. Если какая-то любовь и была вначале, то она улетучилась очень быстро. Бушу не было жаль расставаться с женой. У нее обнаружились такие физические и социальные запросы, которые в нем не находили никакого отклика. Единственной его любовью, с которой он пребывал в гармонии и которая отвечала ему взаимностью, была работа. Жена даже не подозревала, чем он занимается. Для нее он был одним из служащих Министерства иностранных дел. Он и на самом деле состоял в штате отдела по изучению проблем контроля над вооружениями и разоружением, но в действительности там не работал и даже был там не более пяти раз. То же самое можно было сказать и о Сэнгвиле. Он числился старшим сотрудником в организационном управлении Министерства внутренних дел. Грэндисон не числился нигде. Тем не менее его офис находился на Бердкейдж-Уок рядом с Веллингтон-Бэрракс, и из его окон открывался прелестный вид на Сент-Джеймсский парк и озеро. Здесь под началом Грэндисона работали и Сэнгвил, и Буш, и еще полдюжины мужчин и женщин, преданных, уравновешенных, незаметных людей, подобранных самим Грэндисоном.