Семицветье
Шрифт:
И я рассказал ей все. Никогда я раньше никому и ничего не рассказывал.
Майри посмотрела на меня пытливым взором.
— Знаешь, откуда его магия? — она указала на ручей, на берегу которого росло ее волшебное древо.
— Вошедший в ручей уходит в другой мир и не возвращается, и приходящий к нам этим путем также не может вернуться домой… Ты об этом?
— Да, и эта магия действует если не на всех, то на очень многих. Казалось бы, так было с самого сотворения нашего мира — но нет. Это дерево заколдовало ручей.
— Дерево?
— Оно самое, — Майри нежно провела ладонью по
— Послушай, Майри… — я мог сейчас думать только об одном. — А если дать этих ягод Айни?..
— Вот странный ты, Черный лис, — Майри по-прежнему гладила дерево. — Ты бы просто по-человечески… или уж по-лисьи… нет, все-таки по-человечески попросил бы совета. Да тебе бы любой из старших указал на эти ягоды. Зря они, что ли, растут на берегу волшебного ручья?
— Ты сама-то о призраках откуда узнала? Тебе кто рассказал?
Дриада улыбнулась.
— Дерево, конечно.
Никогда мой путь в Сумрачный мир не был таким легким. И никогда в жизни я так не волновался. Но на этот раз я поверил снежной дриаде. Не зря.
Не знаю, что еще сказать. Айни вновь стала собой, прелестной девушкой с пепельными волосами и глазами цвета серого агата. Она умеет нежно улыбаться… Риккита говорит, что несмотря на хрупкость и некоторую застенчивость, Айни сильная и смелая. Иначе как бы она осмелилась связать жизнь с таким, как я?
История девятая. Кукла с золотистыми косами
Однажды зимним днем Неллин вязала кружева, а зашедшая ее навестить Лиэн уныло глядела в окно.
— Вот в других странах зимы как зимы, — говорила она. — Снега много, он пушистый, блестящий, долго лежит. Красотища! — я на картинке видела. А у нас что? Грязь да слякоть.
Ничего не ответила красавица Неллин, только загадочно улыбнулась, скатывая кружева в клубок.
Поздно ночью, когда жители деревни мирно спали, укутанные серебристым лунным светом, вышла Неллин на крыльцо. Бросила она свой клубок, он раскатился, легли кружева на слякоть и грязь и превратились в чистый снег, самый сверкающий и пушистый, какой только можно представить.
А наутро высыпала вся деревня поглядеть на диво. Что тут началось! Детишки бросились играть со снегом, а взрослые удивлялись, но и радовались: вот и они увидели зиму, такую, как
И только молодой мастер Тэнго не веселился, но и не грустил. Он, как и все, порадовался снегу, но решил делать то, что собирался с вечера. А собирался он пойти на озеро и мастерить там своих кукол. Почему на озеро? Он и сам не знал, но там у него как-то все складнее выходило.
Про мастера Тэнго рассказывали удивительную историю. Начало ее было невеселое. Отец его пристрастился к браге и совсем куда-то пропал, когда мальчик еще лежал в колыбели. Мать, которую одолевали немощи, отчаялась и горько плакала, проклиная судьбу. Но однажды ей приснилось, как невиданной красоты птица осыпает ее сына вишневыми цветами, стряхивая их с крыльев. А когда она повернулась к изумленной матери, та увидела прекрасное женское лицо.
— Не печалься, — сказала женщина-птица. — Твой малыш вырастет всем на радость.
Так и вышло. С ранних лет Тэнго из щепочек, из глины, даже из картофеля и желудей делал игрушки и раздавал другим детям. Уже подростком стал он мастером-кукольником, подобного которому не могли припомнить. А взрослея, все оттачивал свое мастерство. Главное, что была в его изделиях какая-то добрая магия. Как бы ни печалился человек, а подарит ему Тэнго свою игрушку — и человек от сердца улыбнется, глядишь — и на душе ему полегче стало. Делал, конечно, игрушки и на продажу, сельчане, отправлявшиеся в город на торги, всегда с радостью брали у него товар.
Так и жил Тэнго с матерью, и горя они не знали. Ему не жаль было расставаться со своими изделиями, но было две игрушки, которые мастер не отдал бы никому. Как-то вырезал он из ольхи светлую фигурку кота, а из дуба — кошечку, потемнее, поставил на полке и сам любовался — как славно вышло. Тэнго кошек любил, но матушка его от их шерсти могла расхвораться, он и завел себе вот таких, деревянных.
Со временем стали кукольнику сниться странные сны — словно звучит музыка как песня, или песня как музыка, под которую деревянные кот и кошка оживают, а еще слышится звон необыкновенных колокольчиков. Потому-то мастер и привык звать котика Динь, а кошечку — Тринь.
Так вот, в тот волшебный зимний день Тэнго направился к озеру, думая о кукле, которую он смастерит. Осторожно пробирался он через покрытые инеем кусты, медленно ступал по заснеженной тропке. А дошел — и не поверил своим глазам. Все озеро покрылось хрустальной гладью, только в маленькой полынье у берега темнела вода. Тэнго подошел и заглянул в воду…
Тут надо сказать, что это самое озеро затянуло в себя осеннюю печальницу, когда та развоплотилась, не справившись со своей дочерью Аиной. Ее навсегда ослабевший дух растворился в озерной воде, но не могло пропасть бесследно злое колдовство. Для печальницы и ей подобных нет ничего ненавистей, чем сердца, затронутые светом радости. И то, что еще от нее оставалось, само собой сложилось в заклятие: если в день, когда озеро скует ледяной холод, в его воду поглядится счастливый человек — горе ему. А был ли кто в селении Травники счастливей мастера Тэнго?