Семнадцатая карта
Шрифт:
— Да заткни ты ему рот. Чё он у тебя все базарит?
— Дай ему в пасть.
На сцене, между тем, появились Ужастиловна и Андрюха Мураев. Она в костюме жопастого зайчика с маленькой головой и большими ушами. Он в какой-то рясе с толстой золотой цепью на шее. Цепь спускается до самого пуза. Там, внизу цепи прикована рубиновая звезда в золотой оправе с бриликами.
Татьяна Милюстиновна внимательно смотрит в зал и начинает мелкими прыжками перемещаться по сцене слева направо. Потом назад справа налево. Андрюха хмуро чего-то ждет. Присутствующие с интересом наблюдают за происходящим. Они уже привыкли к сексу и сейчас ждут чего-то подобного. Как говорится, пусть еще кого-нибудь — слово на букву е с приставкой: вы — а мы посмотрим.
— Ты не забыла, как будешь стрелять? — спрашивает Петька Пустота Нинку-пулеметчицу.
Нина держит в одной руке фабричный бутерброд, сделанный из полбатона и ломтя Столичной колбасы в листе салата, в другой двухлитровую бутылку Кока-колы. Еще с революционной юности Нина привыкла есть такие бутерброды. Бывало прибудешь в Северную Корею, там выдадут две кофточки на год. Одну простую, а другую по лучше. Колбасу и батоны, приходилось брать с собой. Все давно перестали ездить в Москву за Столичной. А Нина все также, как много лет назад, продолжала возить за собой фабричные бутерброды. Вдруг приедешь в какую-нибудь страну, а там, как и раньше жрать нечего. Зато в Брюсселе Нинон оттянулась. Настолько расслабилась, что ее посадили на Кока-колу. Нина долго плакала потом, но уже ничего не могла с собой поделать. Смирилась, только стала считать себя наркоманкой.
— Ну, а кто же я? Нормальные пацаны эту — слово на х с окончанием: ню — не пьют. Че ты спросил, я не поняла? — Нинка повернулась к Пустоте. А! Как стрелять? Как в школе учили, по солнцу.
— А как это по солнцу? — спросил наглый Петька, — справа налево, или слева направо?
— Ну как солнце ходит, слева направо.
— Это тебя так в школе учили? — усмехнулся Петька.
— Да. А тебя, как учили, в — слово на е — Университете?
— Меня учили, что Земля ходит и вертится, а Солнце практически стоит на месте.
Фабричный бутерброд застыл у полных накрашенных губ.
— Что ты сказал? Земля ходит? И вертится? Как танцор, что ли? А Солнце типа безучастного зрителя? Ты за базар отвечаешь?
— Конечно, отвечаю.
Она выливает примерно стакан Кока-колы на голову Пустоте и спокойно нагибается к пулемету. Петька ругается, говорит, что больше не будет доставать для Нинки Кока-колу за большие деньги.
— Мне это надо? Разве это любовь?
— Я же не нассала на тебя, — негромко говорит она, всматриваясь в толпу у сцены через прорезь пулемета. — Впрочем, — слово на х — с тобой, я люблю Василия Ивановича. Да?
— Угу, — кивает, как упрямый буйвол Зю.
— И знаешь, — добавляет она, не глядя на Петьку, — почему у тебя Солнце стоит на месте, а Земля вертится? Потому что ты ни — слово на х — не видишь. Смотришь на мир просто так.
— А как надо? — спрашивает Петька, вытирая личико батистовым платочком.
— Через рамку Максима. Понял? Вооруженным глазом. Тогда увидишь все, как надо. — Нина сделала большой глоток Кока-колы и навела пулемет на Ми.
Долго молчавший повар Ми смотрит не на сцену, а на экран монитора. Там все еще — слово на е — Гайдра. Он резюмирует:
— Поступок. Это поступок. — Не понятно только кого он имеет в виду. Гайдра или Тере. Про кувшинные рыла он больше не говорил и не ругал фильмы Голливуда за вранье. А ведь обычно он, как увидит Голливудский фильм, так кричит:
— Это сказка. Это сказка. Это сказка. — Почему-то Ми считал, что никто не догадается, что это кино.
Как на канале СТС. Там зрителей перед каждым кино раз по десять предупреждают:
— Не принимайте всерьез событий фильма, который вы скоро будете смотреть. Побольше иронии. Встаньте над фильмом. Ведь это неправда. Ведь это только кино. Как будто вот-вот начнется светопреставление. — Из рукописей СТН.
Над сценой, между тем, появилась Маргарита. Черной тенью, с клиновидным, как у кометы хвостом, она пролетает в небе и делает зигзаг. Леха Мараев начинает махать руками, как будто его кусают мухи Дрозофилы. Это были зубастенькие мутанты N1. Кусали только зубами. И если бы пчела встретила такого мутанта, она бы запросто его победила. Он был выведен в период с Семнадцатого года по пятьдесят третий. Такого мутанта пчелы могли просто на просто — слово на е с приставкой: вы — и выбросить.
Жопастый зайчик все так же неутомимо скачет по сцене, согнув лапки.
Леха недавно сказал, что Маргарита плохая.
— Она пожалела Фриду не по-настоящему, а так просто, только потому, что уже легкомысленно как-то, по запарке пообещала ей это.
— Глупый — слово на е — с красной звездой на пузе! — сказал бы Сын Трудового Народа, — если бы был еще жив. — Маргарита по логике не может отменить закона. Не может по содержанию. Закон о наказании за то преступление, которое совершила Фрида, не может быть отменен. И ей не раз об этом говорят. В Библии же Иисус сказал, что Закон вечен и не может быть нарушен. И Маргарита отменяет этот закон по форме. Она находит способ решить эту задачку. А это именно такая же задачка, какая бывает в сказках. Решишь — пойдешь дальше. Решения эти основаны на невидимых законах природы. Маргарите было обещано, что она может что-то попросить, и она просит за Фриду. Недостаточно! Ей было сказано, чтобы никогда ничего не просила — бесполезно. А она, тем не менее, просит. И не удачно! Нет, нельзя простить Фриду. Закон неизменен. И тогда Маргарита говорит, что уже обещала. По запарке, по глупости, можно считать как угодно. Этим подозрением вы оскорбите не Маргариту, а только себя, осла.
Все замирают. Маргарита на волоске. Она просит, она хочет изменить закон. И он меняется. Меняется, оставаясь неизменным. Вроде бы и так все понятно, Маргарита употребила все способы, чтобы выручить Фриду, спасти ее от БЕСКОНЕЧНЫХ мучений. Хватит уже. Однако находится современный Саванаролла, обучавшийся атеизму в МГУ, который говорит, что это мерзость просить прощения за убийство ребенка. А потом еще обвинять, что она просит не по-настоящему. Не от души то есть. Так, осел ты атеистический, недостаточно души для решения этой задачи. Думать надо. Но, видимо, не в МГУ. Ведь не зря же Соломон просит ума у бога. Именно для того он это делает, что ОТ ДУШИ, то есть по содержанию настоящих задач не решить. Они решаются не на душевном уровне, а на духовном, как сказал Апостол Павел.
Андрюха додумывается даже до того, что Маргарита дала Мастеру мерзкий совет отнести свой роман в редакцию. Не надо, мол, было. Так Иисусу на крест тогда идти не надо было. Тоже больно. Так устроен мир. Проверяется реакция мира на Роман. И Роман, тем не менее, напечатан, он изменил мир, хотя и не принес счастья Мастеру. А Андрюха Мараев сейчас получит по рогам.
Маргарита делает еще зигзаг и от хвоста кометы отделяется облако. Это мухи Дрозофилы, мутация N 2. Такие мухи уже могут загрызть пчелу насмерть. Даже пчелу эстэлинского типа. Но вряд ли они бы справились с самим пчеловодом, даже, я думаю, они бы не одолели его заместителя товарища Лысенко. У Андрюхи они выгрызают печень, почки, мочевой пузырь. Как тигры или медведи они очень любят внутренности.