Семнадцатая карта
Шрифт:
— Окей? — попросил подтверждения Иг Волг.
— Окей, окей, спасибо. Это замечательно придумано. Кто автор?
— А кто автор, Диман? — Волг повернулся к Асму.
— Да у нас для таких дел только один автор.
— Кто ж этот замечательный человек? — спросила Камилла Палья.
— Вовка Сорокин.
— Ну, он правильно пишет, — вмешался Александр Генис, — у нас, действительно, так учат переводить.
— Вот умный парень! — хлопнул Гениса по плечу Асм. — У нас. Где это у нас, позвольте вас спросить?
— Ну, Радио Свобода всегда говорит Унас про Россию. Ведь мы пишем и говорим для России. Ее мы надеемся вылечить.
— Это потому, что других уже лечить бесполезно, — сказал Иг Волг. — Я имею в виду вас, американцев. Да вы загрызли уже Россию своей бытовухой. Один Борис Парамонов чего стоит. Жаль, что он не приехал. Я бы ему сказал пару ласковых про теоретическую подготовку.
— Он не смог нас сопровождать, — сказала Камилла Палья.
— Но он будет на связи по спутниковому телефону. Видео трансляция еще не налажена.
Борис Парамонов отвечает по телефону, что все, в общем-то, пидарасы. Иг Волг хочет уточнить, кто это ВСЕ? Но связь прерывается.
— Спутник ушел, — говорит Александр Генис и убирает дорогостоящий аппарат в чемоданчик.
— Хорошая штука, — говорит Дмитрий Асм, кивая на чемоданчик.
— Да, — отвечает Александр Генис, — раньше в Чечне использовал.
— Тебе бы такой, Диман, да? — сказал Иг Волг, обращаясь к новому начальнику Зоны Асму, — с — слово на букву б — по всему миру разговаривать.
— Я думаю, он чего-то не понял, — сказала Камилла Палья. И пояснила: — Я имею в виду Бориса Парамонова. — Нельзя же не глядя так про всех говорить.
— Мы еще позвоним ему, — сказал Александр Генис, — уточним.
Мимо них пробежал с листами Эдик Радзинский.
— Куда это он? — спросил Игорь.
— В туалет, кажется, — ответил только что подошедший Виктор Ерофеев. — Там больше ничего нет.
— А листы зачем? — спросила Камилла Палья. — Там биде, что ли нет?
— Вы не поняли, — мягко сказал Виктор, — листы это продолжение сценария. — Там, видимо, сейчас будут снимать.
— Что значит, видимо? — строго посмотрел на Виктора Ерофеева Иг Волг. — Вы-то чем занимаетесь? Почему не пишете?
— Контора пишет, — ответил Витя. И проверяющий заткнулся. А что тут скажешь? Он только укоризненно посмотрел на своего друга Димана.
— Может быть, и мы пойдем в туалет? — спросила Камилла Палья.
— Зачем? — не понял Диман. Однако осмотрел Камиллу с головы до ног.
— Ну, это… посмотреть, что там снимают, — слегка смутившись, ответила Палья.
— Не нужно никуда ходить, — ответил Дмитрий Асм. И добавил: — Тем более это туалет для зеков. Сейчас всё будет выведено на Большой Экран Монитора.
Монитор находился слева от сцены. Если смотреть со скамеек.
— Экран действительно большой. Почти как в Москве у Лужкина, — сказала Камилла.
— Слово на Х с окончанием на: шкина, — не удержался Виктор Ерофеев.
— Что вы сказали?
— У Лужкова, вы хотели сказать?
— Я сказала правильно, — капризно ответила Камилла. Ну правильно, так правильно, возражать ей больше никто не стал. Только Иг Волг укоризненно сказал Ерофееву:
— Зачем вы так ответили даме?
— Простите, Товарищ Проверяющий, забылся. Здесь все так говорят.
— Он пошутить просто захотел, — психологически тонко заметил Асм.
— Да, — сразу схватился за эту соломинку Виктор Ерофеев. — Чего не скажешь в шутейном разговоре. Вы пошутили, теперь я посмеялся.
— Я не шутил и не смеялся, — строго сказал академик.
— А когда поднимались в Зону?
— А что я сказал? — спросил Игорь.
Когда вы вошли, мимо пробежала мышь. Девушка сразу пискнула, чуть в обморок не упала. А вы тут и нашлись.
— Мышь! — крикнула Камилла Палья.
— Слово на Х, окончание на: ишь — спокойно сказали вы. И дама сразу успокоилась.
— Так это была не мышь? — спросила Камилла Палья.
— Разумеется. Нет, — ответили вы.
— Это было надо для дела, — ответил Иг Волг.
— Это тоже для дела.
— Для какого еще дела? — Игорь помолчал. — Ладно, потом поговорим. Кстати, почему не пишешь? — добавил Вол.
— Контора пишет.
— Да, ты уже говорил.
Комната опера Виктора Ерофеева, где творят, конец Зоны Виктор Пелевин и Владимир Сорокин. Один сидит у компьютера, другой на мягком кожаном диване. Курят и пьют кофе.
— Надоел этот растворимый, — говорит Пелевин.
— Надо заказать турочку, — говорит Сорокин.
— И кофе.
— В зернах, ты имеешь в виду.
— В виду того, что у нас будет турочка, должен быть и кофе.
— А так как настоящий кофе бывает только в зернах, надо заказать кофемолку.
— Настоящий кофе бывает не только в зернах. Он может быть настоящим, но уже смолотым.
— Тогда нам не нужна кофемолка.
— А если принесут в зернах?
— Тогда надо заказать и кофемолку, и зерна кофе.
— Что-нибудь одно да пригодится.
— Кофемолка без кофе не нужна.
— Логично.
Они позвали Эдуарда Радзинского.
— Эй!
— Закажи-ка нам хорошего кофе в зернах… — Начал Вова, но Радзинский прервал его.
— И турочку? А — слово на х с окончанием: юрочку — не хотите? — тоненько пропищал Эдик.
В него чем-то кинули, и Эдик опять скрылся в коридоре.
— Если так, то продолжения кино пока не будет.
Народ в виде Эдуарда Радзинского безмолвствовал.