Семнадцатилетние
Шрифт:
Катя подробно описала комнату и обстановку, в которой жила Валя, дословно передала беседу с ней и матерью, прогулку и спор.
— Н-да... случай трудный, — сказал Константин Семенович. — Посмотрим, как она себя будет вести на собрании...
Валя Белова не подозревала, сколько раздражения накопилось у одноклассниц против нее. Никакой вины за собой она не чувствовала, кроме той, что не подписала «Обещание». Ну, а это не так уж страшно.
Собрание начали, как только в класс вошел Константин Семенович. Председателем
— Девочки, у нас сегодня на повестке дня несколько вопросов, — начала Катя, когда Нина достала бумагу, карандаш и приготовилась записывать, — но сначала я хочу сказать вам об одном шефстве. В восьмом классе есть две неуспевающие девочки. Отцы у них погибли на войне, и наш священный долг им помочь. Аня Алексеева и Нина Шарина согласились с ними заниматься в школе после уроков, если они не могут приходить на дом. Это уж они сами договорятся между собой. Как видите, вопрос очень простой, но я сказала о нем потому, что следующий вопрос — о Беловой. Вчера мы трое ходили к Беловой домой, чтобы предложить это шефство ей. Мы думали, что Белова за последнее время успела подумать над своим поведением и понять ошибку...
— Какую ошибку? — спросила Валя с деланным изумлением.
— Тебе дадут слово, тогда и будешь говорить, — остановила ее Тамара и при этом покосилась на учителя.
— С Беловой создалось какое-то странное положение, — продолжала Катя. — Я бы даже сказала — фальшивое положение. Все, что мы хотим делать или делаем, с ее точки зрения, глупо, никому не нужно, детская игра. А ведь она такая же десятиклассница. Вот и вчера. Мы предложили ей шефство, а она отказалась.
— Я не отказывалась.
— У тебя не хватило смелости! — вспылила Тамара. — Ты маму подослала!
— Но если мама возражает...
— А-а... брось хитрить! Мы не маленькие. Все понимаем!
— Тише, девочки! — остановила их Катя. — На маму, конечно, ссылаться не стоит. Ты могла легко ее убедить. Ты же, например, не послушала ее, когда пошла гулять? Так вот... Вопрос о Беловой надо выяснить и потребовать от нее объяснений. Она учится с нами, является членом нашего коллектива.
— Я не комсомолка.
— Я говорю о коллективе класса. Предлагаю высказаться. Кто хочет слова?
Наступило молчание. Никто не хотел начинать первый. И вдруг Светлана подняла руку. Валя меньше всего ожидала ее выступления и сильно побледнела. Она сразу догадалась, о чем будет говорить Светлана. Девушки же ждали, что, по своей доброте, Светлана постарается смягчить вопрос, но ошиблись.
— Девочки, я бы не стала сегодня выступать, но утром мы встретились с Валей по пути в школу, — начала Светлана, поворачиваясь к Беловой. — Хотя ты и не комсомолка, но считаешься нашей подругой, поэтому я буду говорить откровенно. Это пойдет тебе на пользу, Валя. Напрасно Ты думаешь, что кто-то тебе завидует или мстит. Особенно Катя. Она меньше всего думает о тебе. У нее сейчас так много работы... Ты сама виновата во всем,
Белова сидела бледная, с плотно сжатыми губами и молчала.
— Говори, Света, в чем дело! — крикнула Женя.
— Если она сама не хочет, то я скажу. Сегодня мы встретились по дороге в школу. Она немного пожаловалась на вас, а потом сказала, что некоторые девочки говорят, будто я стала дружить с Лидой потому, что мне это выгодно...
Гул возмущенных голосов заглушил дальнейшие слова Светланы.
— С ума сошла!
— Вот ерунда-то...
— Кто это мог говорить? Она по себе судит...
— Это подло!
— Тише! Успокойтесь! Я вам дам слово! Дайте закончить Светлане! — крикнула председатель, хлопая в ладоши.
Когда шум стих, многие подняли руки, прося слова. Присутствие Константина Семеновича, сидевшего на последней парте, никого не смущало.
— Продолжай, Светлана, — сказала Катя.
— Я несколько раз спросила ее, — кто мог сказать такую глупость? Она никого не назвала. Тогда я рассердилась.... Я подумала, что, может быть, она сама это выдумала, но приписывает другим...
— Так оно и есть! — вырвалось у Тамары.
— Теперь посудите сами, девочки! Она жаловалась, что к ней стали плохо относиться, а как, например, я могу к ней хорошо относиться, если она выдумывает такие скверные вещи? Ну, сознайся, Валя, что ты это выдумала! Или скажи, — кто говорил?
Белова продолжала сидеть неподвижно, и только глаза ее беспокойно бегали по сторонам. Сначала она хотела демонстративно, с высоко поднятой головой выйти из класса и хлопнуть дверью, но присутствие Константина Семеновича удержало ее от этого. Нужно было терпеть до конца и молча выслушать все.
Разговор со Светланой произошел не случайно. Вале давно хотелось переманить Светлану на свою сторону или подружиться с ней. Но для этого необходимо было оторвать ее от других. Валя видела, что после ноябрьского вечера между Лидой и Светланой завязались более близкие отношения, чем раньше. Они часто вместе гуляли, ходили на каток. Не подозревая, что не Светлана, а Лида искала этой дружбы, она решила на этом сыграть.
— Конечно, Катя права, — продолжала Светлана. — Странно, когда в одном классе учимся не один год и вдруг такие фальшивые отношения.
— Что ты предлагаешь? — спросила Катя.
— А что я могу предлагать? Я рассказала, чтобы выяснить все до конца и по-настоящему разобраться в наших отношениях... Ну и, конечно, исправить.
Светлана села. Катя взглянула на поднятые руки учениц и решила дать слово Алексеевой. Она была уверена, что Аня будет говорить принципиально и «задаст правильный тон» для последующих выступлений.
Аня, как всегда, встала решительно, но заговорила с волнением, и в голосе ее вначале не было особой уверенности.