Семья для Феликса
Шрифт:
Я - предательница? Я - плохая жена? Северусу достаточно было произнести одно-единственное, вроде бы вполне безобидное слово, но таким тоном, будто Феликс виновен в самом страшном преступлении. И вот уже я - преступница, я почему-то встала на защиту незнакомого мне ребенка-преступника, а не мужа.
– Черт!
– я помотала головой, силясь избавиться от прицепившегося в считанные секунды чувства негодования, тут же разбудившего чувство вины перед мужем. За что мне это?! И минуты не прошло с момента появления Северуса, а я уже меж двух огней и не знаю в какую сторону бежать.
– Я его сейчас сам запру! Жди меня здесь.
– Северус сказал это таким тоном,
Тем временем, Северус схватил Феликса за запястье и потащил в свою комнату. По пути он не особо обращал внимания на то, что пацан не успевает за его широкими стремительными шагами и болтается, спотыкаясь, словно последний осенний листочек на ветке под порывами ледяного ветра. Тонкая ручонка, казалось, вот-вот растянется, словно струна. Я не успела и рта раскрыть, как процессия скрылась из виду. Все ужасатее и ужасатее.
Делать нечего. Я вздохнула и поплелась на кухню - перед серьезным разговором следовало выпить воды. А затем, не откладывая, послать то, что у меня заменяло патронуса, Филчу - предупредить, что сегодня я задержусь. Пусть начинают выдачу постельного белья на смену без меня. Кипе - эльфийке, ответственной за любой клочок ткани в Хогвартсе, проходящей через прачечную, придется нелегко. Но и отложить смену белья нельзя - порядок превыше всего. Чертов Северус! Ладно. Успокоиться. Выпить воды. Не кричать, не ругаться, не возмущаться, не чувствовать себя идиоткой, не накидываться на Северуса с обвинениями в жестоком обращении с ребенком, не...
– Северус! Как ты можешь! Что ты себе позволяешь! Это ребенок! Ему всего шесть лет!
Ну вот, настроилась не орать, понимаешь. Славненько начинается мирный разговор.
Слова застряли у меня в горле, когда я увидела лицо мужа. Он стремительно подошел ко мне так близко, что я почти уткнулась носом ему в грудь. Он еще и довершил процесс "утыкания", прижав меня к себе. И не вырваться.
Прошла, наверное, минута. Я не осмеливалась не то, что пошевелиться - дышать слишком заметно и то казалось мне кощунством. Сердце Северуса билось, как сумасшедшее, словно наказывая меня за мои резкие слова, оно било меня в лоб сквозь его ребра. Мне окончательно расхотелось орать и скандалить. Господи, да что ж такого в этом ребенке? Почему Сев в таком состоянии? Может, я проглядела число зверя под спутанными прядями давно не стриженой шевелюры этого антихриста?
Все еще тяжело дыша, муж увлек меня на диван и усадил рядом. Я молча ждала продолжения, вдыхая знакомый запах коридоров Хогвартса и мела, которым пропахли все учительские мантии моего обожаемого невыносимого грозного профессора.
– Горло болит и голова.
– хрипло сказал Северус.
– И у тебя будут болеть, если будешь так кричать. Подожди секунду.
Взмахом палочки он призвал флакон с зельем, которое обычно пил, когда его в очередной раз настигал безжалостный бич, которого боится любой учитель - ларингит. Прополоскал горло, проглотил. Глядя на него я поморщилась, сострадая: такую гадость, как это зелье, нелегко было проглотить даже залпом, не то, что позволить ей задержаться хотя бы пару секунд на языке. Зато помогает быстро.
– Я сожалею, что оставил тебя один на один с этим выродком. Я попросил Минерву забрать мои часы себе на сегодня. Едва дождался окончания тестирования у седьмого курса и рванул домой. Он ничего тебе не сделал? Ну, видимо, нет, раз у тебя есть силы его защищать. Слава Мерлину! Я сидел, как на иголках, проклиная свою безголовость. Подумать только, что он мог натворить! Вот я идиот!
– Северус стиснул меня в объятиях так, что мне трудно стало дышать.
Упс! Опаньки! Я прикусила язык и потихоньку высвободилась из надежных крепких любимых рук. Да что ж такое-то, а? Выходит, что я теперь ничего не могу рассказать о произошедшем своему мужу, без опасения, что он прибьет "выродка" - как он назвал Феликса. Вот идиотская ситуация. У меня прямо-таки раздвоение сознания начинается: я уверена, что все случившееся - результат взаимонепонимания между мной и мальчишкой, сдобренное стихийной магией, столь свойственной маглорожденным в этом возрасте. А Сев, выходит, предполагал, что нечто подобное может произойти, но был уверен, что пацан может устроить столь опасную гадость специально? И все равно оставил меня один на один с мелким чудовищем? От изумления я не могла произнести ни звука. Что-то тут сильно не сходилось. Бред какой-то. Такое впечатление, что мы с мужем знаем двух абсолютно разных Феликсов. Либо кто-то из нас не знает его вообще. И, похоже, это была я.
– Да кто он такой?
– наконец отмерла я для того, чтобы замереть вновь, услышав нечто невероятное:
– Спаситель наш, Мерлин бы его побрал! И наша с тобой обоюдная головная боль на пять лет, как минимум.
Приехали. Не может быть! Феликс - Гарри Поттер? Но позвольте, а где же знаменитый шрам?
Северус внимательно посмотрел на меня, помолчал немного и признался:
– Уж лучше бы ты кричала и возмущалась. А то мне жутко становится. Я виноват, что не поставил тебя в известность о нашем, даже не знаю, как это назвать... задании, поручении, камне на шее... Иначе и не назовешь.
Он поднялся, расстегнул несколько пуговиц на своем странном одеянии, заменявшем ему магловский пиджак. Я видела, что у него болит голова, что он еле заметно морщится, стягивая волосы в хвост моей резинкой. Что-то гадкое и злое, поселилось во мне после лицезрения его поступков по отношению к маленькому ребенку. Малышу, который мне понравился своими человеческими качествами, который успел разбудить во мне дремавшие до поры до времени чувства, свойственные любой здоровой женщине.
Скользкая мерзкая змея сомнений задушила во мне желание вскочить, обнять, усадить своего суженного на пол, чтобы он удобно оперся спиной о диван. Долго расчесывать и разбирать его слишком длинные для мужчины волосы, успокаивая его боль, выслушивая, соглашаясь, спрашивая. Привычный, давно сложившийся порядок вещей, был нарушен. Я закрылась, почти враждебно разглядывая нахмуренное лицо Северуса.
– К Мерлину!
– Северус резко провел рукой, и только что расстегнутые им пуговицы моментально застегнулись вновь.
– Пусть возится со своим недобитым "героем" сам! Я не потерплю в нашем доме атмосферы подозрительности и ссор. И было бы из-за кого!
– черные глаза полыхнули таким огнем, что я моментально почувствовала, как жар растопил-таки ледяную руку непонимания и неприятия, не желавшую отпускать мое сердце.
– Из-за кого, Сев?
– я похлопала по дивану.
– Снимай пиджак, давай сюда голову, призови мою расческу и рассказывай. Будем вычесывать проблему, пока не поссорились непонятно из-за чего.
Наша старая шутка немного смягчила черты любимого лица. Глаза, еще несколько мгновений полыхавшие ненавистным мне пламенем, слегка сощурились. Мне было знакомо это выражение: муж принял решение. Обсуждать больше нечего. Я не сомневалась, что он мне все расскажет, но это будет потом. После того, как Феликс, то есть Гарри, исчезнет из нашего дома.