Семья Хомячковых
Шрифт:
Справа от него раздался оглушительный скрежет, вой, рев мотора, а следом женские крики и визг. Реакция была мгновенной. Хома схватил подмышки двух первых попавшихся детей и бросился в кусты. Упав за кустами лицом в землю, он, как наседка цыплят, попытался укрыть собой детей. Когда Хомячков осмелился поднять голову, то увидел собравшуюся вокруг него толпу детей и взрослых.
– Мужчина! Верните, пожалуйста, малышей, – сказал она женщина и попыталась выдернуть ребенка из–под него.
– Извините. Я просто испугался, – пробормотал, вставая Хома. – Здесь, что–то так бахнуло и заревело.
Он оглядел собравшихся людей. Все сочувственно смотрели на него, а одна девочка сжалилась и протянула ему памперс.
– Пошли со мной, тебе не будет страшно, – сказала она.
И они, взявшись за руки, пошли к аттракционам.
– Смотри–«Бешенный поезд». Давай прокатимся, – предложила девочка.
– Давай, – согласился Хома. – А куда он идет?
– Здесь недалеко. Думаю тебе понравится.
Когда поезд тронулся и набрал ход, Хомячков решил, что его сердце утонет в мочевом пузыре. Стоп–крана не было, а выпрыгнуть на ходу не давала его спутница, крепко держа его за воротник. В конце концов Хома прекратил попытки самоубийства и стал внимательно рассматривать ее платьице, затем коленки, а концу поездки он лежал на полу и пытался сосчитать дырочки на ее сандаликах.
– Правда здорово? – спросила девочка, когда при помощи двух мужчин Хомячкова оторвали от пола вагончика и выдворили за ограду аттракциона.
– Угу, – только и смог произнести он, пытаясь водворить на место сердце и галстук.
Через пятнадцать минут галстук кое–как занял свое привычное место, а вот сердце ни за что не хотело покидать желудок.
– А вот мой самый любимый аттракцион «Ромашка», – воскликнула девочка. – Пошли.
Хомячков хотел было отказаться, но тут ему стало стыдно, и он смело двинулся к кассе. Когда их просто закружило по кругу, Хоме было даже приятно, но когда сиденье стало подниматься вверх, он не на шутку испугался. «Ага, значит, про Луну на входе написали не случайно, – решил Хомячков и со всей силы сжал ручки кресла и закрыл глаза. – Сейчас нас хорошенько раскрутят и запустят с этой катапульты на тот самый спутник Земли. Интересно, а обратно тоже так или возвращение не предусмотрено?» К его большому удивлению сиденье стало вновь опускаться, а скорость «катапульты» становилась все медленней и медленней и в конце они остановились. «Полет не состоялся» – решил Хома. – «Это хорошо. Не очень–то и хотелось». Когда он открыл глаза, то ему показалось, что на земле начался шторм баллов десять или землетрясение. Голова кружилась, а ноги сами собой завязывались в косичку.
– Идем на скамеечку, – потянула его за руку спутница.
Хомячков с трудом достиг этого заветного места.
– Определенно сегодня мои ноги устроили забастовку. Совершенно не слушаются и отказываются ходить, – подумал Хома и упал на скамейку.
– Хочешь, я принесу тебе что–нибудь поесть, – предложила девочка.
– Минералки, – прохрипел он.
Через пять минут она принесла ему мороженое. Хомячков машинально сорвал обертку и откусил кусочек.
– Что это? – спросил он, проглотив лакомство.
– «Белочка» – ответила девочка. – Тебе не нравится.
– Нравится, но думал, что белочка – это зверек. Я видел его на картинке. Не думал, что он, кроме того, что красивый еще и такой вкусный.
– Глупый. Это мороженое «Белочка».
– А пойдем на колесо обозрения, – предложила девочка, когда с мороженым было покончено и в голове у него снова наступила ясная погода.
– А это не страшно? – осторожно спросил Хома.
– Ну, что ты. Это же так интересно. Весь город видно, как на ладони.
– Всегда мечтал посмотреть город на ладони. Пошли.
Взглянуть на свой дом с высоты птичьего полета Хомячков так и не смог. Когда кабинка поплыла вверх, и он увидел верхушки деревьев, глаза сами собой закрылись, а руки ухватили поручни мертвой хваткой.
– Вот и все, приехали, выходим, – сказал девочка и пощекотала у него подмышкой.
Хомячков от неожиданности вскрикнул, опустил поручни и открыл глаза.
– Ну как, интересно? – поинтересовалась спутница.
– Безумно, – солгал Хома. – А теперь, что ты мне предложишь?
– Ничего, – вздохнула девочка. – Мне пора домой.
– А где ты живешь? – учтиво спросил Хомячков.
– Мой дом рядом с парком, поэтому я и гуляю одна.
– Тогда я тебя провожу.
Когда Хома возвращался домой, уже начинало темнеть. В полисаднике по прежнему сидели охотники за козлами и усердно стучали руками по столу.
– Ну как, убили хоть одного? – поинтересовался Хомячков.
Один из мужиков внимательно поглядел на него и зловеще произнес:
– Пока нет, но кажется, что одного я сейчас точно прибью.
Хома не стал уточнять кого именно, а быстро пошел к подъезду.
Теща в гостях у Хомячкова
– Здравствуйте, мои дорогие! – раздался до боли знакомый голос с порога. – Небось, не ждали, дорогого гостя?
«Хуже нежданной тещи, может быть только понос в общественном транспорте» – подумал Хомячков, вставая с дивана и натягивая на лицо радостную улыбку. Радостную он подобрать не успел, поэтому натянул первую попавшуюся.
– Что это тебя так перекосило, зятек? – спросила мама, вплывая в комнату. – Не уж то лимон целиком сжевал?
– Ну, что Вы, Глафира Поликарповна, это у меня от радости.
– Смотри, не обмочись от избытка чувств, – предупредила его теща и повернулась все корпусом к Фане.
– Вот, доченька, решила я к вам на денек выбраться. Соскучилась по тебе и твоему… придатку. Как поживаете?
– Спасибо, мамочка, хорошо. Мы тоже по тебе скучали. Вот не далее как вчера вспоминали тебя.
– То–то мне целый день икалось, – вспомнила Поликарповна.
– Может с дороги джакузи примете? – спросил Хомячков, желая угодить «дорогой мамочке».
– Нет уж, дайка ты мне лучше чаю. А то от ваших заморских напитков живот пучит. Ты, что же это, чаю теще жалеешь? – спросила Глафира Поликарповна, наблюдая, как Хома наливает кипяток в маленькую чашечку. – Ты мне в кружку налей, да побольше.
– А может прямо в чайнике заварить? – поинтересовался Хома.
– Ишь ты, шутник доморощенный! – воскликнула теща. – Ты случайно юморески не пишешь. А ну марш в комнату, мы тут с доченькой сами управимся.
Выходя из кухни, Хомячков от всей души желал ей крепкого здоровья и долгих лет жизни.