Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— "Дитя, ты мой кумир!" — язвительно произнес кто-то.

— Лили и Гармоника, иначе "Неразлучные", — никого не слушая, продолжала мамаша Жюжю. — Полковник, красавица Мод. Господин, которого я не знаю, с двумя дамами, которых я хорошо знаю, но как их звать — забыла. Пустое место. Рядом idem [79] . Батенкур, по прозвищу "Малыш Бат". Мария-Жозефа со своими жемчугами и напоследок госпожа Пакмель, — сделав реверанс, закончила мамаша Жюжю.

— Привет вам, сударь, привет вам, мадемуазель, привет вам, сударыня, звонким голоском повторяла Ринетта и улыбалась без тени смущения.

79

Такое же (лат.).

— Называть ее надо не мадемуазель Ринетта, — заметил Фаври, — а мадемуазель Привет!

— Пожалуйста, называйте, — ответила она.

— Ура, мадемуазель Привет!

Она смеялась и, как видно, была в восторге оттого, что в ее честь подняли столько шума.

— А теперь приступим к супу, — предложила г-жа Пакмель.

Жак локтем подтолкнул Даниэля и, показав ему на красный след на своем запястье, спросил:

— Какая муха тебя сейчас укусила?

Даниэль взглянул на него смеющимися глазами, без всякого раскаяния, взгляд у него был горящий и чуть диковатый.

I am he that aches with amorous love [80] ,

произнес он вполголоса.

Жак наклонил голову, чтобы получше рассмотреть Ринетту, — она как раз обернулась к нему, и он увидел ее глаза: зеленые, ясные и влажные, как устрицы.

Даниэль продолжал:

Does the earth gravitate? does not all matter aching, attract all matter?

So the body of me to all I meet or know" [81] .

Жак нахмурил брови. Не в первый раз довелось ему быть свидетелем того, как Даниэль загорался страстью, охваченный такой жаждой наслаждения, что удержать его уже было невозможно. И всякий раз дружеское чувство независимо от воли Жака теряло свою силу. Забавная мелочь вдруг отвлекла его от этой мысли: он заметил, что ноздри Даниэля обросли густым черным пушком и от этого похожи на прорези маски; он отыскал глазами руки Пророка, красивые и тонкие руки, тоже покрытые темным пушком. "Vir pilosus" [82] . Подумал и почувствовал искушение улыбнуться. А Даниэль снова наклонился к нему и тем же тоном, словно заканчивая цитату из Уитмена, сказал:

80

Я тот, кого любовный пыл терзает (англ.).

Я тот, кого любовный пыл терзает… — Цитата из поэмы Уитмена «Дети Адамовы».

81

И разве не притягивает нас к себе земля?

И разве вся материя всегда не мучается тяготением к всему?

Как плоть моя к всему, кого я на пути встречаю (англ.).

82

Муж волосатый (лат.).

— Fill up your neighbour's glass, my dear [83] .

— Госпожа Пакмель, сегодня меню написало неразборчиво, — прошепелявил кто-то на другом конце стола.

— Госпоже Пакмель два нуля, — заявил Фаври.

— "Все это ерунда, было бы здоровье", — глубокомысленно отвечала прекрасная блондинка.

Жак сидел рядом с Поль — этим бледнолицым падшим ангелом. За нею молча восседала девица с пышным бюстом, которая за все время не произнесла ни слова и утирала рот после каждого глотка. Подальше, почти напротив Жака, возле брюнетки с кудряшками, закрывавшими лоб, той самой, которую мамаша Жюжю назвала госпожой Долорес, мальчуган лет семи-восьми в довольно убогом черном костюмчике следил смышлеными глазками за жестами сотрапезников, и на его лице то и дело мелькала улыбка.

83

Налей-ка вина своей соседке, мой милый (англ.).

— Вам супа не подали? — спросил Жак свою соседку.

— Благодарю, я суп не ем.

Глаза ее были опущены, и когда она их поднимала, то смотрела только на Даниэля. Она сделала все, что могла, только бы сидеть за столом с ним рядом, и в последнюю минуту заметила, как он поменялся местом с Жаком, и рассердилась за это на Жака. И откуда только появился этот малый с угреватым лицом и чирьем на затылке? Она терпеть не могла рыжих, а этот чернявый смахивал на рыжеватого. Уж не говоря о заросшем лбе, оттопыренных ушах, тяжелой челюсти, — все это придавало ему какой-то животный вид.

— Послушай, ты почему салфетку не надеваешь? — громко сказала г-жа Долорес, дернув к себе мальчика, чтобы потуже завязать вокруг его шеи накрахмаленную салфетку, в складках которой он почти потонул.

— Если женщина не скрывает своего возраста, — кричал Фаври, споривший с Марией-Жозефой, — значит, она уже выдохлась. — Говорю вам, что она поступила в консерваторию уже перезрелой, как раз сорок пять лет тому назад, по свидетельству о рождении своей младшей сестры, омолодившись на два года. Таким образом…

— "Кому какое дело?" — сказала в сторону мамаша Жюжю.

— Фаври один из тех людей с положительным умом, которые, ввязавшись в любой разговор, сразу же доложат вам, что ускорение силы тяжести в Париже равно девяти метрам восьмидесяти сантиметрам, — заметил Верф, который когда-то собирался поступить в Училище гражданских инженеров. Прозвали его "Абрикосом" потому, что кожа у него, благодаря каждодневным спортивным упражнениям на открытом воздухе, стала золотистой и покрылась веснушками. А вообще — это был настоящий мужчина с сильными плечами, крепкими скулами и чувственными губами; по вечерам все его мускулистое тело, натренированное за день, испытывало радость жизни, и она отражалась и в его голубых глазах, и на глянцевитых щеках.

— Кто знает, отчего он умер, — произнес кто-то.

— А ты знаешь, чем он жил? — прозвучал чей-то насмешливый голос.

— Да поторапливайся же, — сказала г-жа Долорес мальчугану. — Знаешь, будет сладкое. А ты его не получишь.

— Почему? — спросил мальчик, вскидывая на нее свои лучистые глаза.

— Не получишь, и все тут — воля моя. Будь послушным. Поторапливайся.

Она заметила, что Жак внимательно смотрит на них, и улыбнулась ему с заговорщическим видом.

— Он, знаете ли, у меня с капризами, боится всего непривычного. Тебе дадут рагу из жареных голубей. Ел-то он чаще тушеную капусту в сале, чем голубей! Но вообще его совсем избаловали. Лелеяли да ласкали, — так всегда бывает с единственным ребенком. Да и мать у него долго хворала! Да, да, продолжала она, погладив его по круглой, коротко остриженной головке. Балованный мальчишка. Никуда это не годится. Зато у тетки все будет иначе. Наш барчук, видите ли, хотел по-прежнему носить локоны, как девчонка. Да уж нет, хватит капризничать да привередничать. Тебе говорят, ешь. Вон тот господин все смотрит на тебя, поживей! — Она была очень довольна, что ее слушают, и снова улыбнулась Жаку и Поль. — Малыш осиротел, — сообщила она безмятежным тоном. — Потерял мать на этой неделе. Мне-то она приходилась золовкой. От чахотки умерла у себя в деревне, в Лотарингии. Бедный малыш, добавила она. — Ему еще повезло, что я пожелала взять его на свое иждивение; у него нет никакой родни ни с отцовской, ни с материнской стороны — я у него одна. Да, забот у меня будет по горло.

Мальчуган перестал есть; он не сводил глаз с тетки. Все ли он понимал?

Он спросил каким-то странным тоном:

— Это моя мама умерла?

— Не лезь не в свое дело. Ешь, говорят.

— Не хочу больше.

— Сами видите, какой неслух, — подхватила г-жа Долорес. — Ну да, да, умерла твоя мама. Ну, а теперь слушаться — ешь. Иначе мороженого не получишь.

В эту минуту Поль обернулась, и Жак, встретившись с ней взглядом, как ему показалось, понял, что она испытывает такое же неприятное чувство, как и он сам. Ее тонкая гибкая шея была, пожалуй, еще бледнее, нем щеки, и вся она была такая слабенькая, что хотелось окружить ее нежными заботами. Жак смотрел на ее шею, на тонкую кожу с нежным пушком, и ему вдруг почудилось, будто он прикоснулся губами к чему-то сладкому. Ему хотелось что-то сказать ей, но ничего не шло на ум, и он просто улыбнулся. Она поглядывала на него украдкой и нашла, что он не так уж некрасив. И вдруг она почувствовала такую щемящую боль в сердце, что вся побелела. Она вытянула руки, положила их на край стола и, чуть откинув голову, прикусила язык, борясь с дурнотой.

Жак все видел. Она была похожа на птицу, залетевшую сюда, чтобы умереть на скатерти. Он спросил шепотом:

— Что случилось?

Веки ее были полусомкнуты, виднелись белки закатившихся глаз. Она сделала над собой усилив и, не двигаясь, тихо сказала:

— Никому не говорите.

У него так перехватило горло, что он и не смог бы позвать на помощь. Впрочем, никто не обращал на них внимания. Он посмотрел на руки Поль: застывшие пальчики, прозрачные, как тоненькие восковые свечи, были мертвенно бледны, и ногти казались лиловыми пятнами.

Популярные книги

Невеста вне отбора

Самсонова Наталья
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.33
рейтинг книги
Невеста вне отбора

Чужое наследие

Кораблев Родион
3. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
8.47
рейтинг книги
Чужое наследие

Чехов. Книга 2

Гоблин (MeXXanik)
2. Адвокат Чехов
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Чехов. Книга 2

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Последняя Арена 4

Греков Сергей
4. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 4

Последний Паладин. Том 3

Саваровский Роман
3. Путь Паладина
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 3

Беглец

Бубела Олег Николаевич
1. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
8.94
рейтинг книги
Беглец

Последний попаданец 3

Зубов Константин
3. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 3

Темный Лекарь 2

Токсик Саша
2. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 2

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Недомерок. Книга 3

Ермоленков Алексей
3. РОС: Недомерок
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Недомерок. Книга 3

Громовая поступь. Трилогия

Мазуров Дмитрий
Громовая поступь
Фантастика:
фэнтези
рпг
4.50
рейтинг книги
Громовая поступь. Трилогия

Титан империи 5

Артемов Александр Александрович
5. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 5

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13