Семья волшебников. Том 1
Шрифт:
Астрид тоже занималась письмом и счетом. А маленькая кукла-гохерримка стояла на краю вазона и как бы невзначай то вынимала, то задвигала в ножны саблю.
— Я назову тебя… — задумалась Астрид. — Ма-ам, как зовут гохерримок?!
— Ммм… ну не знаю, Нагалинара. Или Рикашьянамас. Или Эсветаллила.
— Я назову тебя Пырялка, — сделала выбор Астрид.
— Это гоблинское имя, — оторвался от газеты папа.
Папа любил вечерами сидеть на террасе с газетой, трубкой и своим любимым чаем в пузатом стакане — он назывался «виски». Мама говорила, что такой чай нравится только взрослым,
Это какое-то горькое.
— …Семьнадцать, осьмнадцать, девятьнадцать, десятьнадцать!.. — повторяла она.
— Непр-равильно! — уже устало перебил попугай. — Ты снова пер-репутала! За девятнадцатью идет двадцать!
— Я ничего не понимаю! — разревелась Астрид. — Я не могу запомнить! Я тупа-а-ая!.. Златобородка, прости, ты умрешь из-за моей тупости!
Раздался ленивый лай Тифона. К воротам подъехала передвижная лавка — маленькая, но очень вместительная многомерная кибитка, влекомая конем-големом. Сидящий на облучке гном спрыгнул и принялся сгружать мешки со своим немудреным товаром — мукой, сахаром, солью, крупами, лапшой, картошкой, овощами. Енот Ихалайнен его уже поджидал со списком в одной руке и кошелем в другом.
Такие лавки крейсировали по всей Радужной бухте. Жители здешних усадеб в основном зажиточны, у многих большие семьи или хозяйство. Волшебники часто разводят собак, коней, а то и драконов. Так что в Радужницах давно обосновался семейный клан гномов, которые скупают фермерскую продукцию, принимают заказы через дальнозеркала, а на следующий день подвозят прямо к воротам.
Торгуют они и вразнос. Если лавка проезжает мимо усадьбы, которая ничего не заказывала, то нарочито замедляется и позвякивает колокольчиком. А поскольку кроме обычных бакалейных товаров у гномов продается шоколад, печенье, пастила и прочие сладости, дети на этот колокольчик бегом бегут.
Что усадьба Дегатти снова наполнилась жизнью, торговых гномов обрадовало, поскольку раньше эта точка числилась в бесприбыльных. А вчера отсюда впервые поступил заказ, да сразу большой, почти на целый орб!
Ну да, закрома стоило пополнить. Все, что оставалось от прежних хозяев, давно сгнило и заплесневело, а привезенное из Валестры подходило к концу. Питаться только сотворенной пищей никому не хотелось, да и умела ее творить только Лахджа, причем не очень-то.
— Может, корову заведем? — предложила она, когда гном выгрузил последнюю коробку, торжественно отсчитал сдачу и поехал дальше.
— И кур, — взвалил на плечо мешок сахара енот.
— Коз еще можно… хотя не надо.
— Коз не надо, — согласился енот. — Корову и кур. Потом я еще что-нибудь заведу.
— А корова не будет болеть рядом со мной? — задумалась Лахджа. — Может, у нее прямо в вымени начнет молоко скисать?
Все задумались над этой возможностью и невольно посмотрели на бидон молока, тоже доставленный гномом. С ним ничего не происходило, потому что Лахджа держала себя в руках.
— Думаю, не будет, — решил Майно. — А коровник и птичник пустуют. Свежее молоко и яйца каждый день — дело хорошее. Когда я был маленьким, у нас были коровы… одна из них очень больно кусалась…
— Корова?.. кусалась?..
— Коровы больно кусаются!.. ладно, подумаем еще…
Неся в дом муку, рис, лапшу и манку, Лахджа с иронией подумала, что еще несколько лет назад она была свободным… почти свободным демоном среди других демонов. Вращалась в великосветском обществе, танцевала на балах, была на короткой ноге с демолордами. А теперь размышляет, не завести ли курей.
Нет, ее все устраивало. Такая жизнь гораздо приятнее и спокойнее. Вечера на террасе очень уютные. Но все-таки шаг вниз, как ни посмотри… даже скорее прыжок. В яму.
Очень мило.
А ты не подслушивай, и расстраиваться не будешь.
Знаешь, могла бы испытывать немножко больше благодарности.
Ну я ее испытываю.
Что-то не заметил.
Ну что мне, до конца жизни ноги тебе целовать?!
Хм-м-м…
— Ма-ам, а гусениц можно есть? — донеслось откуда-то из кустов.
— Можно, — щедро разрешила Лахджа.
— А жуков?
— Зайди домой и поешь нормально.
Мама все-таки не понимает. Астрид со вздохом поползла дальше. Нет, домой она не пойдет. Она сейчас — королева джунглей. Дикая и необузданная хищница, питающаяся свежепойманной дичью.
Она проползла под разросшимися и повалившими своей тяжестью плетень зарослями винограда. Крылья плотно прижимались к спине, чтобы не запутаться.
От них пока что больше вреда, чем пользы. Она может только делать короткие перелеты, но не летать. А все остальное время они вовсе мешаются.
— Глупые крылья, — бубнила Астрид. — У Пырялки их нет. И у Златобородки. А мне зачем? Крылья только у драконов, а я принцесса. Гроза гусениц.
Раз гусеница. Два гусеница. Астрид раздвинула листву, и на нее посыпались десятки гусениц. Они обглодали листья и сплели тут какие-то паутинки, которые густо покрыли ветки.
Как сладкая вата. Но не сладкая. Тьфуй.
Астрид пролезла еще немного дальше и натолкнулась лбом на что-то твердое. Это, кажется… а, это кастрюля.
Да-а-а, это та кастрюля, которую Астрид в самый первый день понесла выкидывать, но не нашла выгребную яму и просто поставила под кустом, а сама стала лопать крыжовник.
И забыла про нее.
Мама сказала, что там завелась разумная жизнь. Астрид решила проверить и открыла крышку. Она долго всматривалась, потому что мама никогда не врет. Почти.
Она смотрела и смотрела, пока перед глазами не поплыли круги. А потом… она увидела.
— Привет, — тихо сказала она. — Я королева джунглей. И ваш бог.
Глава 11
Лахджа медленно шла по проходу, разглядывая разноцветные ноутбуки. Как определить, какой из них самый лучший? Можно, конечно, просто-напросто взять самый дорогой…