Семья Зитаров. Том 1
Шрифт:
На пляже они постояли немного, посмотрели, как Ингус и Эрнест, привязав к сетям грузила, сложили их в лодку и, завернув брюки до колен, сталкивали лодку в море. Перебравшись через отмели, братья сели в лодку и вышли в открытое море. При каждом взмахе весел они откидывались всем корпусом назад, принимая почти лежачее положение, и мускулы на их шеях напрягались. Рутенберг задумчиво чертил что-то тростью на песке. Под ногами поскрипывал крупный гравий, сверкали дюны на июльском солнце, а над ними тихо шумели старые сосны. Эльза поглядела вслед братьям и повернулась к Рутенбергу. Тот протянул руку.
— К сожалению, я должен идти домой. Надо помочь дяде.
— Вечером вы, надеюсь, придете?
— Не знаю… Может быть… Попытаюсь, если позволит время.
Вечером он не пришел.
3
Сыновья Зитара не боялись работы. Соседей это бесконечно удивляло: они привыкли смотреть на образованного человека как на «барина», которому не к лицу физический труд. И когда в то лето сам капитан стал работать на покосе, складывал сено в стога и делал вешала для сушки клевера, а его образованные сыновья отправлялись в море рыбачить, кое-кто из наиболее догадливых соседей поговаривал: «У Зитаров дела плохи… Не на что даже работников нанять».
Во время сенокоса рыбачили только Ингус с Эрнестом. Позже к ним присоединились Карл и Янка. Чтобы рыбачить на двух лодках, не хватало сетей, поэтому соседям было чему дивиться, когда однажды вечером сыновья капитана разделились попарно и ушли в море на двух лодках в разных направлениях.
Все началось с одной ночной поездки в море в середине июля. В тот вечер братья отправились на рыбную ловлю втроем: Ингус, Эрнест и Янка. В лодке было несколько порядков салачных сетей. С берега дул легкий попутный ветерок. Парни натянули парус и, посвистывая, вышли в море. Ингус сидел на руле, Эрнест привязывал к сетям камни, а Янка следил за парусом. У каждого была своя обязанность, свое место на маленьком судне. Неясным оставалось лишь одно: кто из двух старших братьев здесь хозяин? Ингус считал, что по старшинству должен распоряжаться он. У Эрнеста на сей счет была своя точка зрения. Давно ли Ингус стал рыбачить? То, что он учился в мореходном училище и на несколько лет старше, не имеет значения: хозяин тот, кто дольше занимался этим делом. Так думали братья, не высказывая мыслей вслух. Возможно, что различие взглядов и не отразилось бы на работе, и они продолжали бы рыбачить, как до сих пор, если бы в лодке не оказался третий. Власть и занимаемое положение сводятся к нулю, если их некому показывать. Пока Ингус с Эрнестом рыбачили вдвоем, никому из них не приходило в голову навязывать другому свою волю. Они всегда договаривались между собой, и никто из них не думал, что уступает другому. Присутствие Янки разбудило дремавшего беса самолюбия и тщеславия.
Произошло это так: когда лодка достигла места, где глубина составляла семь сажен, Ингус протянул Янке шкот паруса и сказал:
— Убери парус. Эрнест, ты еще не привязал камни?
Эрнест небрежно проворчал:
— Успею еще.
Ингус: Что значит успеешь? Сейчас надо закидывать сети.
Эрнест: Закидывать сети? Чтобы вытащить их пустыми? Прошлой ночью Сеглинь закидывал здесь — вытащил не больше калы [28].
Ингус: А позапрошлой ночью у Рубениса сетевое полотно было белым-бело от рыбы.
Янка растерянно слушал, не зная, что делать: убирать парус или оставлять.
— Сворачивай, сворачивай! — торопил его Ингус. — Мы будем здесь закидывать сеть.
Его решительный, не допускающий возражений тон задел Эрнеста.
— Перестань дурака валять. Мы пройдем туда, где глубина — десять сажен.
— Нет, не пройдем. Я сяду на весла, а ты, Эрнест, выбрасывай сеть.
— Бросай сам. Я не дотронусь до сетей, пока не придем на настоящее место.
— Ты выбросишь, сеть там, где я укажу, — заявил Ингус, переходя на весла.
— Нет, этого не будет. Слишком еще зелен, чтобы мною командовать.
Слово за слово, и братьям стало ясно, что здесь сеть не удастся закинуть. Подняли паруса и отправились искать более глубокое место. Через некоторое время Эрнест, опустив лот в воду, заявил, что они находятся над нужной глубиной.
— Ты, Ингус, иди на весла, я начну выбрасывать сеть.
На этот раз выбранное братом место не понравилось Ингусу.
— Чем здесь ловить, лучше вернуться на берег и развесить сети на кольях. Все равно ничего не вытянешь.
— Много ты понимаешь в рыбной ловле.
— Могу еще и тебя поучить. Янка, натягивай парус, пойдем на другое место.
— Чучело гороховое, — сердито проворчал Эрнест.
— От чучела слышу, — огрызнулся Ингус.
И опять они бороздили море, то приближаясь к берегу, то удаляясь от него. Солнце опускалось все ниже, другие рыбаки давно уже забросили сети, и лишь братья никак не могли выбрать место лова. Никто из них не хотел уступить, а бескрайние воды моря молчаливо хранили свою тайну, и нельзя было разглядеть, в каком именно месте находятся сейчас косяки салаки. Эрнест пустил в воду блесну. Как только ему удалось вытащить первую салаку, он заявил, что дальше плыть не стоит. Ингусу надоело спорить.
— Пусть будет по-твоему, — согласился он. — Но если ничего не поймаем, ты завтра один будешь сушить сети.
Наконец, перед самым заходом солнца сети закинули. Привязав лодку к сети, Ингус разделся и искупался. Затем братья поужинали и решили еще немного поплавать по морю. В сумерки они вернулись к сетям. Эрнест улегся спать на сланях, завернувшись в шубу, но Ингус не мог никак успокоиться:
— Надо посмотреть, есть ли что-нибудь в сетях. Может, мы тут чистую воду цедим.
— Не стоит возиться, — пробормотал Эрнест.
— Ты можешь спать спокойно, мы с Янкой обойдемся без тебя.
Подняв якорь сетевого порядка, Ингус стал выбирать сеть в лодку. На Эрнеста потекла вода, и ему волей-неволей пришлось встать.
— Брось дурака валять! Кто же ночью проверяет сети?
Ингус молча выбирал сеть. В сетях ничего не было: может, полкалы салаки наберется.
— Ну, теперь ты убедился? — указал Ингус на кучу сетей. — Нашел тоже подходящее место! Вставай, заберем все и поедем дальше.
Не говоря ни слова, кряхтя и сопя, работали они в вечерних сумерках и, выбрав все сети, направились на другое место. Теперь право выбора принадлежало Ингусу. Эрнест не промолвил ни слова. На глубине семи сажен Ингус бросил якорь, и они кое-как в темноте опустили спутанные сети в море. Наступил покой до утра. Повернувшись спиной друг к другу, братья проспали несколько часов. Лишь только забрезжил рассвет, на море все оживилось. В чистом предутреннем воздухе ясно слышались голоса рыбаков, находившихся за несколько верст. Когда якорь был поднят и в сетях блеснули первые рыбки, Ингус насмешливо спросил брата: