Семья. Измена. Развод
Шрифт:
Но там была в корне другая ситуация. Там я позволил своему ЭГО выйти на первый план. Там я еще и понятия не имел, что привяжусь к своему ребенку настолько, что просто не смогу их отпустить. Не думал, что заинтересуюсь своей женой как женщиной…
Оказалось, у нее красивый смех. С ней может быть интересно.
В какой-то момент показалось, что из этого договорного брака и правда может что-то получиться. Пока не увидел, что она до сих пор страдает по своему Владу. Случайно увидел их переписку, и это в тот период, когда
Дашка вскоре после этого собрала ребенка и решила сбежать. С полугодовалым мальчиком на руках.
Беспросветная дурость просто.
Поймали. Вернули.
Тестю ничего не сказал. Посчитал, что это уже наши личные проблемы. Пригрозил сам, сказал, что отберу сына, больше на эмоциях, но она поверила и вцепилась в эту мысль. Начала бояться и отгораживаться. Просвет исчез.
Вообще, наша с ней свадьба должна была стать грандиозной фикцией. Она таковой и была, первые годы.
Я ненавидел жену ровно так же, как и ее отца. Сам залез в петлю, но почему-то было удобно считать крайними других.
Семь лет назад мой папа слег после инсульта. Его частично парализовало. Мне в короткие сроки пришлось встать во главе его бизнеса.
Дашкин отец, как падальщик, появился практически сразу, предлагал крупную сумму на сделку. Хотел купить у меня мясокомбинат. Мой отец, будучи в здравии, не раз уже его посылал с этим предложением куда подальше. Единственное, что меня спасало от прямого конфликта с Дашкиным отцом, это неугасшие отцовские связи в Москве. Именно поэтому Анин не пошел в открытое наступление, а предложил сделку.
Он красиво говорил о прекрасном будущем в тандеме и параллельно обрисовывал мои перспективы, если я продолжу играть в одиночку. И они были плачевными. На тот момент я еще не въехал в тему. Полгода под моим руководством превратили некогда процветающее предприятие в угасающий бизнес, едва держащийся на плаву. Но тут, я думаю, сам Анин и поспособствовал.
Мне была нужна помощь. Я не мог разочаровать своего умирающего отца еще больше, чем было на тот момент.
Разговор о свадьбе зашел якобы случайно.
Я женюсь на дочери Юрия Николаевича, и мы производим слияние бизнесов.
Хотел отказаться, отец бы это не одобрил, но за сутки до того, как я озвучил будущему тестю свое решение, мой отец скончался.
Я мог играть грязно и не думать о морали…
— Миш!
Дашкин громкий визг врезается в мозг, моргаю и сворачиваю на обочину, едва успевая увести машину от столкновения.
Какой-то идиот решил пойти на обгон и не успел перестроиться со встречки обратно в свой ряд.
— Ты ослеп? — Дашка продолжает причитать. — Ты мог нас убить! Ты не видел, что он едет прямо на нас? Миша!
— Видел, — прикрываю глаза. — Не видел.
— Что с тобой вообще происходит?
— Все нормально.
— Давай я сяду за руль. Ты нас убьешь.
— Все нормально.
— Я так не думаю.
— Даш, — рассматриваю ее алеющие от эмоций щеки, приоткрытые от возмущения губы и резко отворачиваюсь.
— Что? — жена вздыхает.
Качаю головой.
Год назад у меня появился реальный шанс выбраться из всего этого дерьма, куда я нас загнал. Отступать я не собираюсь, как и рисковать женой и сыном. В этот раз все будет по-другому.
В город возвращаемся около пяти вечера и сразу едем забирать Марка.
Жена дергается. Это одна из первопричин, почему изначально я не хотел посвящать ее в свои планы. Ее читаешь как открытую книгу. Она не умеет притворяться, если этого требуют обстоятельства. Выдает себя с полуслова.
— Успокойся, — бросаю на Дашу взгляд. — Ничего не происходит. Тебе нужно срастись с этой мыслью. Ты ничего не знаешь и по-прежнему хочешь развод. Это ведь правда, согласна?
Даша кивает, но сразу же передергивает плечами.
— С твоим отцом буду я разговаривать, минимизируй контакт. Хорошо?
— Да. Я поняла.
Как только заезжаем на территорию дома Дашкиных родителей, жена откидывает козырек и смотрит на себя в зеркало. Пару раз натянуто улыбается. И закусив нижнюю губу, прикрывает глаза.
Ее нервозность мне не передается, но, если она продолжит так себя вести в доме тестя, он не оставит это без внимания. Хотя бы потому, что в основном его дочь транслирует злость, а не вот эту забитую потерянность.
— Даш, — беру ее за руку, припарковав машину у гаража, — все нормально.
— Ты правда думаешь, что он может… Что Марк…
— Я могу ошибаться, — откровенно лукавлю, — но нам нужно перестраховаться.
— Ладно. Ладно, — сама сжимает мою руку сильнее, — я поняла. Сейчас. Сейчас улыбнусь или как я себя веду обычно?
— Точно не улыбаешься, — ухмыляюсь. — Недовольное лицо сделай.
— Да. Недовольное…
— Идем?
— Может, ты сам?
— Нам с твоим отцом нужно поговорить. Ты же не будешь сидеть в машине все это время?
Дашка кивает и вылезает из тачки. Поправляет свой белоснежный пиджак, на контрасте с которым ее слегка загорелая кожа кажется еще более смуглой.
В дом заходим по отдельности, пропускаю жену вперед и даже подталкиваю. В основном, если это не мероприятие, она старается держаться от меня на расстоянии, это всегда бросается в глаза. Сейчас же, наоборот, держится слишком близко.
— Мама!
Поворачиваю голову и вижу бегущего к нам Марка.
— Мамуля, — сын обнимает Дашку за ноги, и она неловко наклоняется, чтобы прижать его к себе и потрепать по голове. — Пап, привет, — сын взмахивает рукой, но обниматься со мной не спешит.