Сенешаль Ла-Рошели
Шрифт:
Когда я поднялся на когг, его палуба была завалена трупами и залита кровью. Ни одного пленного, даже капитана убили. Он лежал на краю боевой палубы, свесив вниз правую руку, с указательного пальца которой на палубу капала кровь. Капли стремительно набухали, потом неохотно отрывались и беззвучно падали в темную лужицу на палубе. Четверо кастильцев стаскивали шлюпку с комингса трюма. Наверное, изнывали от любопытства, хотели узнать, какая добыча им досталась. Что-нибудь ценное вряд ли повезут в осажденный город. Скорее всего, продукты и стрелы для луков. Во Франции стрелы для больших английских луков не делали. Не знаю, почему, ведь от стрел для меньших луков они отличались только размером. Человек десять выносили барахло из кают на полуюте, а остальные
С боевой палубы спустился адмирал Эрнандо де Леон и, подергав себя за черную бороду, хвастливо произнес:
— Остальные тоже захватили!
Я ожидал, что он сейчас произнесет «Давай еще!». Не произнес. И на вещи, которые вынесли из капитанской каюты, глянул без особого интереса. Он наслаждался победой. Ходил по окровавленной палубе и наслаждался. Наверное, и я, захватив судно, выглядел со стороны так же глупо.
10
Вопреки моим предсказаниям, большую часть груза коггов составляла овечья шерсть. Видимо, купцы были уверены, что осада Бреста — это ненадолго. Был на них и провиант, в основном овес и копченые селедки, и стрелы для больших луков. Первое продали интендантам нашей армии, а стрелы сожгли, хотя за них можно было бы получить кое-что. Слишком большими оказались из-за лучников наши потери во время захвата коггов. Суда и шерсть по моему совету перегнали в ЛаРошель, где и продали при посредничестве Джакомо Градениго. Мой внук уже укоренился в городе. Как ни странно, сошелся с генуэзцами. Это на Аппенинском полуострове они враждуют, а в Ла-Рошели, вдали от родины, почувствовали себя почти родственниками. Генуэзцы выделили Джакомо Градениго, точнее, моей протекции, часть банковского рынка, где он успешно богател, заодно приумножая и мое состояние.
За это время защитники замка Ла-Рош-сюр-Йон выторговали перемирие на месяц с условием, что, если им не придет помощь за это время, то сдадутся с правом свободного выхода в Бордо. Месяц прошел, помощь не прибыла, замок стал собственностью короля Франции, а гарнизон проследовал на юг, защищенный охранной грамотой. Окрыленный победой Оливье де Клиссон отправился помогать осаждавшим замок Дерваль. Туда же прибыли коннетабль Франции, герцог Бурбонский и другие знатные сеньоры, а вместе с ними и две трети нашей армии. Осаждать Брест остались две тысячи человек под командованием маршала Луи де Сансерра и кастильский флот. Мой отряд тоже остался. Предполагалось, что на помощь Бресту может прийти флот графа Солсбери. Мне хотелось поучаствовать в приеме английских гостей, посмотреть, что на сегодняшний день представляют их военно-морские силы.
Увидев под стенами такую большую армию, Хьюго Брок, кастелян Дерваля и кузен Роберта Ноллиса, запросил перемирие на два месяца, с условием сдать замок, если не придет помощь. Его условия приняли, взяв в заложники двух рыцарей и оруженосца. После чего армия отправилась к Нанту — столице герцогства Бретань. Там тоже умирать не собирались, причем не только за герцога, но и против него. Навстречу коннетаблю Франции выехала делегация именитых горожан, провела с ним переговоры. В переводе на российский, их предложение звучало так: «Ребята, вы между собой порешайте, кто нас будет крышевать, тому мы и будем отстегивать, а пока наш город с краю, ничего не знаем». Бертран дю Геклен согласился с разумными доводами, после чего был впущен в город, точнее, ему разрешили поселиться в замке герцогов Бретонских, расположенном на правом берегу Луары. Сам город находится на острове и частично рядом с замком. Когда я был в тех краях в двенадцатом веке, этого замка еще не существовало. Приезжавшие от коннетабля курьеры, говорят, что очень крепкий. Штурмовать такой пришлось бы долго.
Несмотря на то, что Брест был плотно обложен, Роберт Ноллис узнал о договоре своего кузена. Сам он не мог ни прийти на помощь Дервалю, ни позвать графа Солсбери. По слухам, последний увлекся захватом купеческих судов в Ла-Манше. Его можно было понять: дело очень прибыльное. Роберт Ноллис вызвал на переговоры маршала Луи де Сансерра и предложил перемирие на сорок дней и последующую сдачу, если граф Солсбери не придет на помощь. У маршала не было полномочий заключать перемирие, поэтому отправил делегацию англичан в Нант, к Бертрану дю Геклену. Оттуда они вернулись вместе с посыльным коннетабля Франции, который приказывал нам снять осаду Бреста и проследовать в Пикардию, где высадилась английская армия в составе трех тысяч латников и десяти тысяч лучников под командованием герцогов Ланкастерского и Бретонского. В Нант отправился лишь небольшой отряд, который повез заложников из Бреста.
Догнали мы англичан возле Суассона. Они шли тремя полками. Первым командовали графы Варвик и Саффолк, вторым — сами герцоги, а третьим, следовавшим в авангарде, лорд Деспенсер. Шли плотным строем, одолевая за день от силы километров пятнадцать, на ночь располагались рядом и выставляли три кольца охраны. Города не осаждают, чтобы не терять время. По моему мнению, зря. Так бы хоть что-то поимели со своего похода. Грабят неукрепленные городки, деревни, монастыри. Добыча у них не ахти, потому что население предупреждено о приближении англичан. Кто-то прячется со своим скарбом в крепостях, где усиленные, надежные гарнизоны, кто-то в лесах или на болотах. Король Франции ежедневными приказами напоминает, чтобы не вступали в бой с основными силами англичан. Только уничтожать мелкие отряды, не давать им удаляться от основных сил, чтобы уменьшить зону поражения. Так же будут действовать русские во время нашествия Наполеона.
— Пусть идут. Сжигая деревни, они не смогут лишить нас нашего королевства. Подобно ужасной буре, они пронесутся и исчезнут, не нанеся существенного вреда, — были слова короля Карла Пятого.
Говорят, очень образованный человек, поэзию обожает.
Мы попробовали нанести врагам ночной визит, потолковать со спящими, но нарвались на скрытый дозор, потеряли двух человек. Англичане, в отличие от французов, учатся быстрее. После чего я отказался от ночных нападений. Следуем то по пятам, то впереди, то на флангах англичан, убивая отставших и слишком смелых или глупых. У меня большое подозрение, что смелость и глупость — мать и дочь, которые меняются ролями.
11
Идет нудный холодный сентябрьский дождь. Создается впечатление, что капли не падают на землю, а висят в воздухе. Все вокруг мокрое и серое. Еще вчера, до дождя, деревья были выкрашены в «багрянец с золотом», а сейчас напоминают собственные тени. У такой погоды только один плюс — быстро отсыревают тетивы, даже навощенные, лишая англичан их грозного оружия. Впрочем, арбалетами тоже не воспользуешься, поэтому я со своим отрядом прячусь в лесу. Мы вступим в бой в последнюю очередь, ударим врагу в спину. Отправлять арбалетчиков в лобовую атаку на рыцарей глупо. Есть и без нас кому сделать это. Три сотни французских рыцарей и оруженосцев ждут в деревне, спрятавшись за строениями, когда к ним подъедут англичане.
Врагов человек сто двадцать. Все конные и ни одного лучника. Они неспешно едут в деревню, чтобы забрать то, что крестьяне не успели спрятать или унести с собой. Дождь им не помеха. Привыкли к таким в Англии. Впереди скачет капитан на крупном соловом жеребце. Всадник закутан в длинный темно-серый плащ с капюшоном. Баннер на копье прилип к древку, герб не разглядишь. За ним по двое-трое едут рыцари, человек двадцать, потом — с полсотни оруженосцев, а за ними — слуги. Все, как и командир, кутаются в плащи, поэтому слуг можно отличить только по отсутствию длинных копий. Наверняка, гонит их нужда. Рассчитывали питаться за счет трофеев, но следуют по узкой полосе, на которой на всю армию еды не наберешь. Эти решили рискнуть, удалиться от основных сил на несколько километров. Не учли, что наши дозоры внимательно следят за английской армией, или поверили в собственную непобедимость. Сейчас узнаем, чего они стоят.