Сентиментальная история
Шрифт:
Тут даже мистер Руссо не выдержал и улыбнулся. Покопался в ящике стола и достал термометр.
– Понятно, - сказал он.
– Ну что ж, давайте измерим температуру пиццы до того, как в ней произойдут химические реакции, в быту именуемые пищеварением.
Первое испытание сошло с рук. С двумя другими тоже как-то обошлось. Благополучно послали музыкальную телеграмму директору школы, напыщенному чудаку мистеру Куперу, которого все звали Медный Лоб. И свели с ума всю столовую, подсыпав лиловой краски в картофельное пюре.
И вот настал решающий день. В двенадцать
А для Элизабет этот день был испорчен с самого утра. Она все думала о звонке Тодда, на душе было тяжело, и к глазам подступали слезы. Но она ни за что не покажет Джессике, как переживает из-за Тодда. К чему? Ведь совершенно ясно, кого из сестер Тодд предпочитает. Все правильно, так и должно быть. Какая другая девушка может соперничать с неотразимой Джессикой Уэйкфилд?
2
Когда Элизабет спустилась к завтраку, Джессика уже сидела за столом.
– Сегодня папа опять задержится на работе, - сообщила дочерям Элис Уэйкфилд, раскладывая по тарелкам тосты.
– Что случилось, пап? Одна гигантская компания поглотила другую? Или они объявили друг другу войну?
– спросила Джессика, вызвав у отца улыбку. Нед Уэйкфилд всегда служил объектом шуток для своих жизнерадостных дочерей.
– И то и другое. И еще кое-что, - сказал он.
– Назревают большие события. Все может очень серьезно обернуться для футбольной команды школы. Возможно, футбольное поле скоро станет полем боя.
– Правда? А почему?
– спросила Элизабет.
– Я в этом деле выступаю в качестве адвоката и не могу ответить на твой вопрос. Слишком рано делать какие-то выводы, да и дело слишком запутанное, ответил отец.
– Мы ведем его с Марианной. Так что я опять приду поздно. Ну что, хватит или вам мало этой неприятной новости?
– Ладно уж, любитель страшных тайн, - засмеялась Джессика.
– Ты, Джессика, сегодня тоже поздно придешь?
– спросила мать.
– У тебя, кажется, тренировка болельщиков?
– Да. Я вернусь не раньше семи.
– А ты, Лиз? Как всегда в этот день до самого вечера в "Оракуле"?
– Да. Выходит, все семейство Уэйкфилдов занято сегодня выше головы, улыбнулась Элизабет.
– И поэтому...
– произнесла Элис Уэйкфилд.
Элизабет с Джессикой знали, что за этим последует.
– ...и поэтому вы можете сегодня взять "фиат", - закончила она.
Близнецы заверещали от восторга. Им лишь изредка разрешалось ездить в школу в маленьком красном открытом "фиате", которым обычно пользовалась мама.
– Вот здорово!
– Джессика вскочила.
– Пусть все увидят меня в новой блузке с галстуком-бабочкой и за рулем "фиата"! Держись, Ласковая Долина!
– Джессика, - остановила ее мать.
– Должна тебя разочаровать, малышка. Машину поведет Лиз.
– Что-о?
– вопль разочарования, вырвавшийся у Джессики, разнесся по всему дому Уэйкфилдов.
– Ты прекрасно знаешь, Джессика, тебе нельзя водить три недели. И не смотри на меня так. Ты же попала в аварию.
– Это несправедливо, - заныла Джессика.
– Я не хочу, чтобы меня отвозили в школу, как будто я маленькая, это унизительно! Ладно, мам, я не обижаюсь. Лиз всегда была твоей любимицей, а я - так просто, недоразумение.
– Идем, Джессика, - проявляя ангельское терпение, сказала Элизабет.
– Уж сегодня никак нельзя пропустить школу. Что "Пи Бета Альфа" будет без тебя делать? Пошли, а то опоздаем.
– Авария!
– буркнула Джессика, когда они ехали по Ласковой Долине, прелестному маленькому, утопавшему в зелени городку в Калифорнии, где они жили.
– Подумаешь, вмятинка на бампере. А маму послушать, так ни больше, ни меньше шесть машин столкнулись на скоростном шоссе под Лос-Анджелесом!
– Эта вмятинка обошлась в двести долларов, - сухо заметила Элизабет, моля Бога, чтобы сестра наконец перестала жаловаться и дала ей возможность насладиться ездой по долине, где раскинулся их городок. Она часто думала, как им с Джессикой повезло, что они живут в Ласковой Долине. Ей здесь все нравилось - и пологие холмы, и центр с его причудливой архитектурой, и удивительно белый песок пляжей всего в пятнадцати минутах езды от дома. А недавно им повезло еще больше - прямо за домом построили открытый бассейн.
– Тебе хотелось бы жить на холме, как Пэтмены и Фаулеры?
– Джес, ты шутишь?
– воскликнула Элизабет. Но она отлично знала, что сестра не шутит, ей в самом деле хочется жить на холме, где живут богачи Ласковой Долины в своих великолепных особняках.
– У папы дела идут неплохо, - продолжала Элизабет.
– Он много работает. Последнее время чуть не каждый день сидит на работе допоздна.
– Я думала об этом, Лиззи. Тебе не кажется это странным?
– А что ты имеешь в виду?
– Ну, то, что папа задерживается допоздна. Я один раз позвонила ему вечером в офис, и подошла та женщина.
– Мисс Уэст?
– Да. А ты слышала, как он назвал ее сегодня? Марианна!
– Ее так зовут, глупенькая, - сказала Элизабет, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. Но в душе она не была такой уж спокойной, ей тоже приходили в голову всякие мысли об отце и Марианне.
– Не знаю, не знаю, Лиз. По телефону у нее такой кокетливый голос...
– Джессика, как тебе не стыдно! Иногда мне кажется, ты слегка того.
– Ладно, ладно, Лиз, не кипятись.
– Джессика бросила еще один взгляд на элегантные особняки и глубоко вздохнула: - Я ведь не говорю, что мне не нравится наш дом, Лиз. Но очень неплохо иметь кучу денег, как Брюс Пэтмен и Лила Фаулер.
– Ну а что в результате?
– Что в результате? Слуги, машины.
– Брось, Джес, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Эта идиотская вражда Пэтмены хотят, чтобы каждый камешек в Ласковой Долине лежал в неприкосновенности там, где лежит последние пятьдесят лет, а Фаулеры хотят все кругом застроить. Большая радость?