Сеня, жми на тормоза!
Шрифт:
Все присутствующие одобрительно закивали.
– Нет, товарищи, вы не подумайте, что цель нашего собрания уничтожить человека и выкинуть из профессии, – пояснила Алла. – Такой цели я перед собой не ставлю. Мне нравится смелость Арсения, его напор, эрудиция. Но критика - это тоже профессия. Так что ничего личного.
– Значит просто не стоит воспринимать эту статью всерьез, - Антон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Человеку значит надо учиться, а это только через практику, как, собственно, и в любой профессии.
– Вы правы, Антон, человеку надо учиться, - в разговор вступила элегантная, стильно одетая дама с
– Но практикой основы профессиональной этики, увы, не наработаешь. Это я вам говорю, как главный редактор самого читаемого журнала о театре в России. С разными авторами приходилось работать.
– А у нас в России ещё кто-то читает о театре?
– Антон улыбнулся.
– Ну, конечно, кроме вас, уважаемые театральные эксперты.
Главред бросила на Антона уничтожающий взгляд, а Ильинская слегка толкнула его локтём.
– Ну, если вы игнорируете театральную периодику, это вовсе не значит, что вся остальная Россия следует вашему примеру, молодой человек, - прошипела редакторша.
– Ладно, сейчас не об этом. Я просто очень не люблю, когда театр через СМИ продвигает только одно мнение о спектакле, и, как говорил Жванецкий, «ради бога, не надо другого».
– Вы явно не понимаете, - редактор тяжело вздохнула, словно пытаясь двоечнику объяснить элементарный пример.
– Мнение автора построено на ложной предпосылке, что один спектакль можно сравнивать с другим, и что личное «нравится - не нравится» может быть основой профессиональной рецензии, опубликованной в СМИ.
– Поймите, я не любою, когда театр в принципе реагирует на такие вещи и таким образом. Выглядит так, как будто, чем больше людей прочтут не хвалебную рецензию на спектакль, тем выше вероятность того, что в зале будут пустые места. Театр должен ставить спектакли, а то, что это ещё и помогает кому-то развиваться в профессии, театр не должно волновать. Если спектакль хороший, на него и так все придут.
– И здесь я вами не соглашусь, потому что рецензия - это не только средство пиара и инструмент создания воронки продаж, - диалог начал напрягать редакторшу.
– Это ещё и экспертная оценка. И на этом конкретно с вами я бы хотела закончить дискуссию.
– Не спорю, но человек – журналист, а не критик, и это тоже надо учитывать, - Антон не сдавался.
– И по-журналистски это тоже непрофессионально, - редактор теряла терпение.
– Возможно, это непрофессионально. Но давайте будем честными, сейчас вообще пишется очень много непрофессиональных вещей, в том числе, и о театре. Но как-то так получается, что хвалебные статьи проходят почти незамеченными, мол, всё правильно, так и надо. И это не двигает театр никуда. Выходит, он сам поощряет некачественные рецензии. Да, критика, конечно, так себе, зато такая удобная, не правда ли? И я сейчас даже не про конкретную статью говорю, а про целую тенденцию - «кукушка хвалит петуха за то что хвалит он кукушку».
– Так, всё, мы с вами пошли на второй круг, мне это уже неинтересно, - редакторша раздраженно отмахнулась.
В разговор вернулась Алла.
– Антош, ты по-моему дискуссию вообще не туда увёл. Мы сейчас говорим об этике. Не о содержании, а о форме. Дело вовсе не в критике. Дело в этике. Понимаешь? Если мы перестанем ею пользоваться, то всё сведётся к беседе на уровне «ты не Калягин, а ты не Ален Делон». И куда мы тогда прикатимся?
– Алла, скажу тебе так… Знаешь, что меня смущает во всей это истории? Что наша дискуссия, поднимающая, не спорю, весьма важную и интересную тему для театрального пространства, совпала с повесткой дня - рецензия не восторженная. И я ещё ни разу не видел в инфополе упоминаний о других подобных неэтичных поступках. Мне не нравится, когда чей-то труд оценивается по критерию «нравится – не нравится», но в данном случае уже со стороны театра.
– Это исключительно совпадение, Антон, и ты исключительно не видел, - в голосе Аллы проскользнуло раздражение.
– Да ладно вам, нормально написал человек!
– в разговор вступила коллега редакторши.
– Конечно, тот, кому выпало счастье видеть спектакль Эфроса, не забудет его никогда.
– И особенно, кто не видел, - из Аллы вырвался язвительный смешок.
– Тань, молодой человек еще не родился ко времени Эфроса.
– В тексте год рождения не указан. Должно быть, смотрел видео. Эх, коллеги, посадить бы вас на месяцок на редактуру текстов, что к нам со всей России приходят.
– А вообще удобно: проснулся утром и опа, я - театральный критик!
– к дискуссии присоединилась упитанная блондинка средних лет; изначально ей природа нарисовала добродушное лицо мультяшного пони и даже в своём негодовании она оставалась забавно-трогательной.
– Вот думаю, проснусь завтра и объявлю себя… журналистом SevMedia, например. Ну и ладно, что я плохо пишу, мне самомнение позволяет!
– Уважаемая, прошу прощения, а вы кем работаете?
– Антон достаточно громко задал вопрос упитанной даме, чтобы привлечь внимание остальных.
– Я, уважаемый, работаю администратором ТЮЗа, - ответила блондинка, поджав губы.
– Может вы мне тогда ответите, почему хвалебные статьи не вызывают такого негодования? Ведь мега-критиканов и графоманов в городе достаточно. Давайте тогда справедливости ради проанализируем остальные похожие статьи, их стиль и профессионализм.
– Антон, согласна, хвалебных не надо, но элементарная этика должна присутствовать, я об этом, - устало произнесла Алла.
– Каждый может и вполне имеет право высказать своё мнение, - стараясь оставаться вежливой, процедила администраторша.
– Но о чувстве такта никто не должен забывать. Есть обычная человеческая воспитанность и этика. Вот это лично меня и зацепило. Не больше. А понравился спектакль и кому что показалось… Знаете, нас рассудит зритель. Если будет полный зал, значит у нас всё получилось. Нужно просто уважать и любить людей, бережно относиться к ним. И неважно на сцене они творят или едут с тобой в маршрутке. Поверьте, это дорого стоит.
– Про бережное отношение я согласен, - кивнул Антон.
– Но ещё раз повторюсь, ничего мега бестактного я в этой рецензии не увидел. Можете меня закидать камнями.
– Товарищи, а позвольте, теперь вмешается так называемый «критик», - из глубины комнаты прозвучал громкий и решительный голос Арсения, он не спеша вышел к присутствующим.
– Когда я отправлял статью на публикацию, то предполагал, что моя рецензия вызовет определенный резонанс, но, конечно, не в таких масштабах. Друзья, скажу честно, удивили. Начну с того, что я сам себя критиком никогда не позиционировал. Уже не знаю, кто первый пустил эту утку, да это уже и не важно. Правда несколько иная - я просто пишу о театральных постановках, высказываю своё личное мнение, которое никак не претендует на истину в последней инстанции. Если оно кому-то не нравится, ну уж извините. Почему, интересно, такой резонанс не вызывали мои другие рецензии, где я почти всё одобрял? Стоило мне только в первый раз с чем-то не согласиться, высказать своё мнение, которое кому-то может не понравится - и понеслось… Простите, но где тут бестактность? В том, что я провёл сравнение с другой постановкой? Что я прямо написал, что в Краснове не увидел Тартюфа? Да, не увидел. И что? Я не имею права об этом написать? Укажите мне конкретно тот абзац, где я кого-то оскорбил или небрежно написал о спектакле. По-моему, в итоге, я всё вывел в позитивное русло. Нет, это просто удивительно…Впервые за свою журналистскую карьеру я посмел что-то осудить в спектакле и меня уже готовы распять.