Сеня, жми на тормоза!
Шрифт:
Провалившись в эту пучину мыслей, Воскресенский и не заметил, как оказался в своём рабочем кабинете. Когда-то это была довольно просторная кладовка для всякой офисной рухляди, но руководство SevMedia решило переоборудовать её под рабочее пространство. Первые полгода Арсений работал в большом общем кабинете, где вечно стоял шум и гам, и в такой атмосфере писать абзац, посвящённый оригинальной сценографии премьерного спектакля было иногда непосильной задачей. Штат SevMedia постоянно расширялся, а Сеня с таким же завидным постоянством вёл свои соцсети, где часто под действием n-ой рюмки коньяка называл себя закоренелым интровертом и чуть ли не социопатом, который устал от мира, людей, работы, культуры и хочет вообще сбежать с этой планеты. Руководство СМИ учло его душевные излияния и когда корреспондентов
На столе Воскресенского хаотично были разбросаны пресс-релизы культурных мероприятий, программки недавних спектаклей и рекламные флаеры различных концертов. Арсений сгрёб все бумаги в одну кучу и положил на край стола. Включил ноутбук. Как всегда, загружался целую вечность. Открыл почту. В «Непрочитанных» накопились уже десятки неактуальных рассылок от пресс-секретарей, афиши от театров, приглашения на фестивали и прочие культурные «письма счастья». Воскресенский понимал, что уже не даст всем этим прекрасным людям обратную связь и одним кликом отправил письма в корзину. В последние три месяца он откровенно запустил свою работу и тянул культурный раздел SevMedia уже больше по инерции, чем по желанию и элементарному чувству ответственности. «Хоть бы Маша не узнала, что я всё это проворонил», - подумал Арсений, удаляя письма из корзины.
Маша Барановская. Главред SevMedia, выпускница литинститута имени Горького. Писала запредельно талантливые рассказы. Размещала их на «Проза.ру». Сеня ими просто зачитывался и читал маме вслух за вечерними винными посиделками. Но Маша зачем-то решила уйти в журналистику и стала главным редактором общественно-политического издания. Воскресенский искренне не понимал такой метаморфозы. Маша, зачем? Зачем тебе вся эта грязь? Ты же литератор от Бога. Ну да ладно, каждый человек волен выбирать свой путь.
Арсений никогда не забудет собеседование с Барановской. Перед этим он отправил ей на почту свои откровенно детсадовские рецензии на фильмы, написанные ещё во времена студенческой практики. Давая оценку его опусам, Маша отводила глаза и говорила, что всё это на слабую троечку. Тогда у Сени моментально испарился весь боевой настрой и он, чуть ли не заикаясь, начал перечислять всю свою трудовую историю. Почти сразу после университета устроился администратором в Центр йоги. Не срослось. Ушёл. Далее - работа менеджером по рекламе в кафе, находящимся на стадии запуска. Что-то не заладилось. Попрощался. Потом устроился копирайтером в рекламное агентство. Тоже что-то не то. Всех поблагодарил и ушёл. После этого уехал себя искать в Москву, но не нашёл и от отчаяния устроился приёмщиком товара в книжный магазин на окраине столицы. Через два месяца работы позвоночник приказал долго жить. Написал заявление по собственному и вернулся в Севастополь.
Маша многое повидала на своём веку и казалось, что по невозмутимому и спокойному взгляду, которым она поначалу смиряла Воскресенского, её практически ничем невозможно удивить. Но в какой-то момент она начала растерянно хлопать глазами, стремительно покидая свою зону комфорта. Выражение лица «я всё знаю и понимаю в этой жизни» испарилось за считанные секунды.
– Арсений, как я вижу, вы взрослый и вполне здравомыслящий человек, - Барановская долго собиралась с мыслями, прежде чем начать говорить.
– Скажите, пожалуйста, вы сами не задумывались, почему ваша трудовая история складывалась таким образом?
– она подняла на него серьёзный взгляд.
Сеня опустил глаза в пол и долго не решался что ответить.
– Честно, я не знаю, - наконец выдавил он из себя.
– Понятно, - это слово Маша уронила тяжёлым камнем и Воскресенскому показалось, что на этом собеседование завершится, но Барановская продолжила.
– Давайте так… Мы сейчас обнулим всё, что было до сегодняшнего момента и начнём вашу профессиональную историю с чистого листа. Как вы на это смотрите?
Минуту назад все надежды и чаяния у Арсения упали в пятки, а теперь вспорхнули вновь, стремясь навстречу ко второму шансу.
– Я… Я смотрю на это очень положительно.
– Вот и отлично. Тогда поступим следующим образом. Так, у нас сегодня четверг. Давайте к завтрашнему утру вы подготовите обзор культурных мероприятий на выходные. Кстати, в эту субботу в нашем театре премьера «Анны Карениной» Романовского. Я бы хотела, чтобы вы сходили на спектакль и написали рецензию. Скажем так, это будет ваше основное тестовое задание, - Маша впервые улыбнулась с начала собеседования.
– К вашим статьям о кино у меня много вопросов, но что-то мне подсказывает что театральные рецензии у вас могут получиться. Вы отправляли резюме на вакансию корреспондента, но мне кажется, что ваше - это именно культурное направление. Я сейчас вам дам контакты завлита, свяжитесь с ней, скажите, что от меня. Она забронирует вам место. Записываете? Алла Ильинская.
Сеня вынырнул из воспоминаний обратно в свой кабинет. Достал из сумки диктофон, наушники и принялся расшифровывать запись со вчерашнего открытия выставки в художественном музее, а на очереди ждал материал с презентации книги в городской библиотеке. Вначале пальцы уверенно застучали по клавиатуре, но с каждой минутой темп заметно снижался и в какой-то момент Воскресенский заметил, что пальцы зависли над клавиатурой и слегка подрагивают. Женский скрипучий голос в диктофоне, что-то увлечённо вещающий о картинах художника, слился в неразборчивый поток звуков. Запись близилась к концу, а Арсений так и застыл на первом абзаце. Воскресенский выключил диктофон и, резко отбросив наушники, невидящим взглядом уставился в монитор. Больше всего на свете ему сейчас хотелось убежать с редакции куда глаза глядят. Поймать маршрутку, доехать до конечной, оказаться за чертой города, а там до самых сумерек бродить по просёлочным дорогам. А главное - отключить телефон. Чтобы ни одна живая душа не могла до него дозвониться. Ни один пресс-секретарь, директор фестиваля, организатор выставки. Пусть недоумённо пожимают плечами и идут дальше по своему списку. Что, если в SevMedia не появится публикация об их суперважном мероприятии, мир вокруг рухнет? Их уволят с работы? Директор фестиваля от отчаяния повесится в своём кабинете? Да как же так, Воскресенский не напишет о нас статью своим прекрасным литературным языком! Всё, можно закрывать фестиваль и уходить из культуры. Одна абсурдная мысль наслаивалась на другую. И лишь только треснувший пополам карандаш и открывшаяся дверь в кабинет вывели Воскресенского из ступора. На пороге стояла Барановская. Это была миниатюрная брюнетка с большими карими глазами - живыми, добрыми, но всегда сосредоточенными, словно её внутренний «пентиум» перерабатывал за секунду целые гигабайты информации.
– Сень, есть минутка?
– спросила Маша, задержавшись на пороге.
– Да, Маш, да, конечно, заходи, - Сеня ещё не до конца отошёл от ухода в себя.
– Слушай, а открой наш раздел культуры, - Маша подошла к Воскресенскому и, подвинув стул, подсела к нему.
Воскресенский открыл страницу SevMedia, посвящённую севастопольской культуре. В отличие от основного сайта, выполненного в строгом сине-белом решении, она была оформлена в золотистых и чёрных цветах. Это была идея Маши. Собственно, она разрабатывала и весь функционал сайта. Как редактор, Арсений только придумал рубрики. Уже на старте проекта его заинтересованность оставляла желать лучшего, но к сегодняшнему дню не осталось ничего кроме равнодушия. Барановская минут пять распиналась перед ним, увлечённо объясняя, как хочет изменить шапку сайта, как переделать календарь культурных событий, какие новые рубрики добавить. Сеня поначалу старался вникнуть в то, что говорит его редактор, но затем понял, что не поспевает за скоростью её мысли и в какой-то момент голос Маши начал отдаваться в его голове лишь далёким эхом. Он вновь бродил по просёлочным дорогам, утопающих в сумерках.
– … А само название мы сделаем чуть ярче и немного его растянем. Как на это смотришь?
– лишь только когда Барановская завершила свой длинный рабочий монолог, Воскресенский вернулся в кабинет.
– А? Что ты говоришь?
– Я спрашиваю, как смотришь на моё предложение, - слегка упавшим голосом произнесла Маша.
– Ты вообще меня слушал?
– Да, да, конечно слушал. Прости, просто на секунду задумался.
Барановская внимательно посмотрела на Сеню, явно сомневаясь, что он усвоил хотя бы треть того, что она говорила.