Сэр Найджел. Белый отряд
Шрифт:
Принц в черных доспехах, которым был обязан своим прозвищем, стоял на полуюте, отдавая команды, как вдруг к нему бросился перепуганный шкипер.
— Ваше высочество! — закричал он. — Кораблю не выдержать таких ударов. Еще несколько, и он пойдет ко дну! Вода уже хлещет в трюм!
Принц взглянул наверх, и в этот миг над марсом показалась косматая борода и две руки устремились вниз. Тут же огромный кусок металла, просвистев в воздухе, пробил в палубе зияющую дыру и упал в трюм, ломая и расщепляя доски. Шкипер схватился за седые волосы.
— Еще пробоина! — закричал он. — Святой Леонард, помоги нам пережить этот день! Двадцать
Принц выхватил у одного из окружавших его людей арбалет и навел его на марс испанца. В это самое мгновенье матрос на марсе выпрямился с новой болванкой в руках, и стрела Принца поразила его прямо в лицо, так что тело опрокинулось на огражденье, и он повис вниз головой. Англичане завопили от радости, испанцы разразились проклятьями. Какой-то матрос поднялся из трюма «Льва» и что-то шепнул шкиперу. Тот с пепельно-серым лицом обернулся к Принцу.
— Ваше высочество, все что я сказал, — правда. Судно погружается.
— Вот мы и должны добыть себе другое, — ответил Принц. — Сэр Генри Стоукс, сэр Томас Стертен, Уильям, Джон Клифтонский! Вот нам путь! Вперед мое знамя, Томас де Моэн! Вперед, и победа за нами!
В отчаянной свалке десяток человек во главе с Принцем пробились на край испанской палубы. Одни яростно разили мечами направо и налево, чтобы освободить немного пространства, другие, держась одной рукой за поручни, перевешивались вниз и подтягивали оттуда своих соратников. С каждой минутой силы их возрастали — двадцать уже стали тридцатью, а тридцать — сорока, как вдруг, когда вновь прибывшие протягивали руки тем, кто еще оставался внизу, они увидели, как палуба под ними накренилась и исчезла в клубящейся пене. Корабль Принца пошел ко дну.
С яростными воплями испанцы кинулись на горстку людей, оказавшихся на палубе. К тому времени Принц и его люди захватили ют и сверху отбивали рвущихся к ним врагов. Но арбалетные стрелы так и сыпались, и вскоре каждый третий уже лежал на досках. Еще один, в крайнем случае, два натиска, и стойкость англичан будет сломлена: темнокожие испанцы, закаленные в бесконечных схватках с маврами, были жестокими и непреклонными бойцами. Но что это за крик раздался вдруг с дальнего конца судна?
— Святой Георгий! Святой Георгий! Ноулз идет на выручку!
Вдоль борта испанца скользнуло какое-то суденышко, и шестьдесят человек ворвались на палубу «Сант-Яго». Зажатые с двух сторон испанцы дрогнули, их сопротивление было подавлено. Сраженье превратилось в избиение. С юта спрыгнули люди Принца. От шкафута бежали вновь прибывшие. Прошло пять ужасных минут, когда со всех сторон сыпались удары, раздавались мучительные крики боли и мольбы, на палубе корчились раненые, тщетно цепляясь за борта, то и дело слышались зловещие всплески воды. Потом все кончилось, и усталые, измученные люди, тяжело дыша, застыли, кто опираясь на оружие, кто развалившись на палубе плененной каракки.
Принц поднял забрало. Он с гордостью улыбнулся, оглядывая все вокруг, и вытер взмокшее лицо.
— Где шкипер? — спросил он. — Пусть ведет нас на захват еще одного корабля.
— Ваше высочество, шкипер и все его люди затонули вместе со «Львом», — ответил Томас де Моэн, молодой рыцарь с Запада, державший знамя. — Мы потеряли наш корабль и с ним половину людей. Боюсь, мы не сможем больше сражаться.
— Это не так уж и важно, раз мы одержали победу, — сказал
— Я всего лишь оруженосец, ваше высочество, и меня не за что благодарить: я ничего не сделал. Вот кто нас вел.
Принц перевел взгляд на щит с черным вороном и суровое молодое лицо человека, который его держал.
— Сэр Роберт Ноулз, — сказал он, — я полагал, что вы находитесь на пути в Бретань.
— Так оно и было, ваше высочество, когда я имел счастье увидеть это сражение.
Принц рассмеялся.
— Конечно, Роберт, нельзя же требовать, чтобы вы шли своим курсом, когда совсем рядом можно завоевать честь и славу. Однако теперь идемте, пожалуйста, с нами в Уинчелси: отец, я уверен, пожелает поблагодарить вас за то, что вы сегодня сделали.
Но Роберт Ноулз покачал головой.
— Я выполняю повеление вашего отца и без его приказа не могу от него отступить. Наши люди в Бретани в крайне тяжелом положении, и мне нельзя мешкать. Прошу, ваше высочество, если вам придется упомянуть перед королем мое имя, попросите его простить меня за то, что я прервал свой путь.
— Вы правы, Роберт. Бог вам в помощь на вашем пути. Я тоже хотел бы плыть под вашим знаменем, потому что вижу: вы поведете своих людей туда, где они с честью завоюют славу. Может быть, еще до конца года я тоже буду в Бретани.
Принц стал собирать своих измученных воинов, а люди с «Василиска» снова перелезли через борт каракки и спрыгнули на палубу своего суденышка. Они оттолкнулись от пленного испанца и подняли парус, устремив нос на юг. Далеко впереди виднелись два их товарища; они пробивались к месту сраженья, чтобы оказать помощь; а еще дальше по Проливу шла дюжина испанских судов, за которыми поспешало несколько кораблей англичан. Солнце уже почти касалось воды, а его низкие лучи горели на красных с золотом бортах четырнадцати больших каракк, на каждой из которых реял крест св. Георгия. Борта их высоко поднимались над горсткой английских судов, которые с развевающимися флагами, под звуки музыки медленно направлялись к берегам Кента.
Глава XVIII
Как Черный Саймон получил заклад от короля острова Акулы
Полтора дня маленькая флотилия успешно продвигалась вперед, пока на утро второго дня, когда уже показался мыс де ла Аг, с суши не задул свежий ветер и не погнал суда обратно в море. Постепенно он перешел в настоящий шторм с дождем и туманом, и целых два дня англичанам пришлось пробиваться обратно. Утром следующего дня они оказались в месте, сплошь усеянном поднимавшимися из волн грозными скалами; справа по борту виднелся какой-то островок. Его окаймляли высокие красноватые гранитные утесы, за которыми тянулись ярко-зеленые травянистые склоны. Неподалеку лежали еще острова, поменьше. Шкипер Деннис взглянул на них и покачал головой.