Сэр Шиллинг
Шрифт:
Элизабет! Она всегда оставалась для барона Уиллоби той юной красавицей, в которую он влюбился много лет назад. А потом…потом сделал предложение. Но она выбрала другого человека. После того злополучного вечера, когда она отвергла его руку, они не встречались несколько лет. Судьба свела их лишь в день похорон Аманды, покойной баронессы Уиллоби. Он остался один, с тремя дочерями на руках. Лизи исполнилось всего три года, Берне два. А Амелия родилась в день смерти своей матери. Это произошло ровно восемнадцать лет назад. И все эти восемнадцать лет Элизабет поддерживала его. Она относилась к его дочерям как к своим собственным, но больше всех любила Амелию. Она души не чаяла в младшей дочери и однажды призналась, что Амелия
Барон Уиллоби полностью погрузился в мысли, оттого и не замечал как Лизи и Виктор смотрят друг на друга. А они не только смотрели, но и разговаривали:
– Когда, Лизи? Когда? – спрашивал у неё Виктор.
– Я уже сказала. Завтра. Встретимся в кофейне, как обычно.
– Когда я смогу просить твоей руки?
– Надо ещё немного подождать, Виктор!
– Ты меня не любишь!
– Я тебя люблю, а вот мой отец действительно не любит.
– Я – то в чём виноват?! Они с моим отцом разъехаться не смогли, поэтому и разругались.
– Твой отец не уступил дорогу!
– Твой отец тоже не уступил дорогу!
– Не смей грубить, Виктор!
– А как насчёт тебя?
– Я говорю правду!
– Я тоже говорю правду!
– Нет! Ты грубишь! И если ты сейчас не извинишься, мы с тобой никогда больше не увидимся.
– Ну и прекрасно. Раз ты не способна выслушать правду, нам действительно не стоит встречаться.
Оба надулись, замолчали и до конца танца больше не заговаривали. Дела Берны с Джейсоном обстояли немногим лучше. Оба испытывали симпатию друг к другу, но так и не решились заговорить до самого конца бала.
Уезжая с дочерями после бала, барон Уиллоби пришёл к выводу, что Амелия была права, когда говорила, что не стоило сюда вообще приезжать. Как он и предполагал, Амелии не оказалось дома.
– Что мне с ней делать, ума не приложу! – бормотал он, ворочаясь в постели. – Надо выдать её замуж. Но как? Она меня не станет слушать. Поговорю завтра с Элизабет. Она лучше меня знает, как следует поступить.
Глава 5
Театр Друри-Лейн
Тем же вечером начинался ещё один «Гамлет» в театре Друри-Лейн. Десятки, сотни мужчин и женщин сдавали свои плащи, пальто и даже шубы в гардеробную. Часть из них воспользовалась услугой бесплатной чистки обуви. Но зеркало продолжало оставаться спокойным. Шилли сосредоточенно очищал обувь. Мама Жантан и Лотри развешивали одежду в гардеробной. Джонни Мышонок в костюме шута подпрыгивал и отпускал незатейливые шуточки в адрес прибывающих зрителей, при этом он не упускал ничего из того, что происходило вокруг гардеробной. Но вот Лотри схватилась за своё правое ухо и несколько раз слегка подёргала его. В этот самый миг мама Жантан принимала пальто у высокого джентльмена. Это был сигнал, адресованный Шилли. И Шилли его увидел. Он в это самое время очищал красные туфельки одной дамы, что ничуть не мешало наблюдать через зеркало за тем самым высоким джентльменом. Вот он развернулся и неторопливо прошёл мимо Шилли. Шилли наклонил голову. Это значило, что выбор жертвы его не устраивает.
В течение следующей четверти часа такие знаки были поданы в отношении ещё одного джентльмена. Они так же были отвергнуты Шилли.
Первый поток людей схлынул, когда к гардеробной подошёл самодовольно улыбающийся толстячок лет пятидесяти в сопровождении молодого человека. Пока
– Чтоб ни одного пятнышка не осталось на моих новых туфлях доставленных из Франции, – высокомерно бросил толстячок, одновременно доставая из кармана монету в три пенса.
Шилли принял деньги, несколько раз пылко поблагодарил, а потом с показным вниманием начал рассматривать стоящую перед ним туфлю с золотистой пряжкой посередине.
– О чём я говорил? – полуобернувшись, спросил толстячок у своего спутника.
– Алоиза, – напомнил спутник.
– Алоиза! – восторженно подхватил толстячок. – Это очаровательное создание вполне способно внушить неудержимую страсть любому мужчине. Рядом с ней я чувствую себя юнцом. Она столь страстна, столь неистова в постели, столь умело выстраивает встречи…я в восторге от этой девушки… и намереваюсь оставить её только для себя.
– Мистер Догерти, а кто она по национальности?
– Говорит, итальянка, и даже произносит моё имя на итальянский лад «Джованни». Но я ей не верю. Она слишком хорошо разговаривает на английском языке. Скорее всего, она ирландка или шотландка…
Раздался протяжный звонок, предупреждающий зрителей о скором начале представления. Шилли взъерошил свои волосы несколько раз правой рукой, а потом заработал обеими руками так быстро, как только мог. Этот знак означал, что жертва уже выбрана.
Толстячок со своим спутником ушли, продолжая обсуждать ту самую Алоизу. За ними сразу же увязался Мышонок. Он танцевал и прыгал рядом с этими двумя, одновременно очень внимательно прислушиваясь ко всему, что они говорили.
Дальнейшие действия представляли собой набор отработанных шагов. Как только от гардеробной отошёл последний человек, мама Жантан отнесла чай швейцару и заняла его разговором. Одновременно, Лотри с Шилли скрылись за дверью, ведущей в закрытую часть театра. Они быстро миновали коридор и поднялись по лестнице на чердак, который был завален театральным реквизитом. В дальнем углу чердака возвышался древний массивный шкаф. Именно к нему оба и направились. Лотри распахнула дверцы, осторожно раздвинула вешалки с мужской одеждой и, склонившись, прошла сквозь появившийся просвет. Шилли проследовал за ней. За шкафом оставалось крошечное пространство, скрытое от посторонних взглядов и представляющее собой… обычную гримёрную. Зеркало на стене, столик со всеми необходимыми, миниатюрные серебристые коробочки с составами, которые могли стать предметом зависти для любого гримёра, и старое кресло.
– Кем мы собираемся стать? – спросил Лотри, закатывая рукава своего платья.
– Лонтерн! – с некоторым озорством ответил на это Шилли.
Лотри весело рассмеялась.
– Бедняга! Он ведь столько страдал по твоей вине. Тебе его совсем не жаль?
– Жаль. Поэтому я и хочу сделать из него знаменитость. Пусть купается в лучах моей славы и помнит мою доброту. Кто знает, может у него тоже есть таланты к нашей профессии?
– Лонтерн так Лонтерн.
– Справишься?
– Самая сложная задача – найти эту дурацкую красную бабочку, в которой он всегда ходит. Если не найду, возьму чёрную и перекрашу в красный цвет.
Лотри исчезла в гардеробе, а Шилли начал быстро раздеваться. Он разделся до нижнего белья и стал крутиться в разные стороны перед зеркалом подражая актёрам.
– Для вас не лучшая встреча, сэр! – то и дело повторял он любимую фразу Лонтерна, придавая своему голосу различные интонации.
Лотри вернулась, держа в руках белую рубашку, бабочку красного цвета, светлый жилет и серый пиджак с брюками. Всё это она передал в руки Шилли, а потом снова ушла и вернулась уже с цилиндром и плащом, которые сразу же повесила на стену рядом с зеркалом.