Серая Женщина
Шрифт:
Точно так же внезапно она проснулась и села в постели, прислушиваясь к тому шуму, который ее разбудил, но некоторое время больше не повторялся. Звук доносился из комнаты дяди. Должно быть, Найтен встал, но минуту-другую не двигался. Затем дверь открылась, и на лестнице послышались тяжелые шаркающие шаги. Бесси подумала, что тетушке стало плохо, торопливо вскочила, дрожащими руками кое-как оделась, открыла дверь спальни и услышала, как отпирается входная дверь, раздается приглушенное шарканье ног нескольких человек и тихие, но грубые проклятия. Бесси мгновенно все поняла: дом стоял на отшибе, дядюшка пользовался репутацией человека зажиточного, и разбойники притворились, что заблудились, зашли спросить дорогу или что-то в этом роде. Как хорошо, что корова
– Джон, Джон! Ради бога, иди быстрее! В дом забрались грабители: как бы не убили дядю и тетю! – прошептала она в ужасе сквозь запертую на засов дверь. Спустя мгновение дверь распахнулась, и показались готовые к бою Джон и ветеринар. Бесси сбивчиво повторила все, что сама не успела толком понять.
– Говоришь, открылась входная дверь? – уточнил Джон, вооружаясь вилами, в то время как ветеринар тоже что-то схватил. – Тогда нужно бежать туда и поймать их в западню.
– Быстрее! Быстрее! – Бесси схватила Джона Киркби за руку и потащила за собой.
Все трое вскоре оказались возле распахнутой парадной двери и поспешили внутрь. Мужчины не забыли прихватить фонарь, и в неверном свете Бесси увидела главный объект своей тревоги – дядю, – беспомощно и ошеломленно лежащего на полу кухни. Мысли обратились к нему, поскольку она не знала, что тетушка тоже находится в непосредственной опасности, хотя сверху доносился шум: шаги и приглушенные голоса.
– Закрой за нами дверь, девочка, чтобы они не смогли убежать! – распорядился храбрый Джон Киркби, не ведая страха, хотя и не знал, сколько грабителей наверху. Тем временем ветеринар сам закрыл дверь и запер на ключ, а ключ положил в карман, чтобы незваные гости не смогли сбежать.
Бесси опустилась на колени возле дяди, который не произносил ни слова и не проявлял признаков сознания, взяла со скамьи подушку и подложила ему под голову. Хотела сходить за водой в черную кухню, но звуки отчаянной борьбы, тяжелых ударов, проклятий сквозь стиснутые зубы, как будто жалко было тратить дыхание на внятные слова, заставили неподвижно сидеть на полу возле дяди в глубокой, почти осязаемой темноте. Внезапно ее охватил ужас. Как это порой случается в темной комнате, почувствовалось близкое присутствие постороннего, хоть и сохранявшего полную неподвижность. Бесси слышала чье-то дыхание, но не дяди, чувствовала тепло тела, но не его. Очевидно, притаившийся в кухне грабитель ждал удобного момента, чтобы сбежать. Ощущение, что он здесь, рядом – молчаливый как могила, с ужасными мыслями и намерениями, возможно, с куда более острым зрением, чем у нее, уже привыкший к темноте, способный различить ее фигуру и позу, смотрит, как дикий зверь, – внушало настоящий ужас. А тем временем сверху слышались удары, крики боли, тяжелое дыхание, а когда возникали краткие моменты затишья, Бесси могла уловить совсем рядом легкое движение, и ощущалось оно скорее благодаря колебанию воздуха, чем осязанию или слуху. Бесси поняла, что тот, кто здесь находится, теперь бесшумно пробирается к внутренней двери, что ведет на лестницу. Решив, что грабитель намерен присоединиться к сообщникам, она с воинственным кличем бросилась на него, но, едва оказавшись у двери, увидела, как сверху с такой силой кого-то столкнули, что темная фигура скатилась почти к ее ногам, но быстро вскочила и, скользнув влево, скрылась в чулане под лестницей. Времени обдумать цель странного поступка у Бесси не было: она не знала, собирался ли грабитель помогать сообщникам или просто решил скрыться. Не вызывало сомнений только одно: это враг, грабитель, – а потому она подскочила к двери чулана, мгновенно задвинула прочный засов и замерла в темном углу, в ужасе от того, что ее пленником окажется или Джон Киркби, или ветеринар. Если это один из них, то что же случится с ними – с дядей, с тетей, с ней самой? К счастью, спустя мгновение страх рассеялся: оба доблестных защитника медленно, тяжело
– Осторожнее, – предупредила из угла Бесси. – Прямо у вас под ногами кто-то лежит: не знаю, жив ли, а дядя на полу, посреди кухни.
Мужчины остановились на лестнице, и в тот же миг сброшенный вниз бандит пошевелился и застонал.
– Бесси, – заговорил Джон, – скорее беги в коровник и принеси веревки и сбрую: надо покрепче их связать. Потом вытащим из дома, чтобы ты смогла помочь своим старикам: им это необходимо.
Когда девушка вернулась, в доме стало заметно светлее: кто-то развел в камине огонь.
– Кажется, вот у этого сломана нога, – заметил Джон Киркби, кивнув в сторону по-прежнему лежавшего у подножия лестницы грабителя.
Бесси пожалела беднягу, глядя, как его крепко-накрепко связывают – ничуть не бережнее, чем сообщника, которого принесли сверху, – даже сбегала на кухню и принесла для него кружку воды.
– Не хочу оставлять тебя с ним наедине, – сказал Джон, – хотя уверен, что нога у него сломана. Ладно. Даже если он придет в себя, пошевелиться и навредить тебе не сможет. Первым делом займемся этим парнем, а потом один из нас вернется и заберет второго. С этим все вроде в порядке: разве что морда в синяках да нос расквашен.
Он перехватил полный ужаса взгляд Бесси и усмехнулся. Эта недобрая усмешка почему-то не позволила ей сказать, что в чулане заперт еще один грабитель, целый и невредимый. Она побоялась, что дверь каким-то образом откроется, и Джон его просто убьет, поэтому лишь попросила:
– Возвращайтесь скорее: я боюсь оставаться с этим.
– Он не причинит тебе вреда, – заверил ее Киркби.
– Но что, если он умрет? А ведь мне надо позаботиться о стариках. Поспешите, ладно?
– Хорошо, хорошо! – заверил Джон, явно довольный. – Не бойся.
Бесси закрыла за мужчинами дверь, но запирать не стала – на случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств, – и подошла к дяде, чье дыхание теперь казалось легче и ровнее. При свете камина она увидела, что причиной обморока послужил удар по голове. Бесси приложила к кровоточащей ране смоченное в холодной воде полотенце, потом зажгла свечу и пошла было в спальню к тетушке, но, проходя мимо лежавшего на полу связанного грабителя, услышала громкий шепот:
– Бесси! Бесси!
– Голос прозвучал так близко, что поначалу она решила, будто ее зовет тот, кто лежал на полу, но голос раздался снова:
– Бесси! Ради бога, выпусти меня!
Она подошла к двери чулана, но не смогла сказать ни слова: так отчаянно стучало сердце, – и опять совсем рядом, услышала:
– Бесси! Они же сейчас вернутся. Выпусти меня! Ради всего святого, открой!
Пленник принялся яростно стучать в дверь.
– Тише, тише! – проговорила Бесси, охваченная ужасом, не в силах поверить своим ушам. – Кто вы?
Ей не нужен был ответ: она знала, знала точно и несомненно, что это Бенджамин.
Послышалось ругательство.
– Выпусти, и я завтра же уеду из Англии, а ты получишь все отцовские деньги.
– Неужели ты думаешь, что они мне нужны? – возмутилась Бесси, дрожащими руками отодвигая засов. – Я была бы рада, если бы вообще не существовало такого зла, как деньги, чтобы ты не знал искушения. Иди, ты свободен. Не желаю больше никогда тебя видеть. Ни за что бы тебя не выпустила, если бы не боялась разбить сердце, твоим родителям если, конечно, твои дружки их еще не убили.
Однако прежде чем она договорила, Бенджамин исчез во тьме, оставив дверь распахнутой настежь. Бесси закрыла ее и на этот раз заперла на засов, потом села на первый попавшийся стул и облегчила душу громкими рыданиями. Однако времени долго предаваться слабости не было, поэтому она заставила себя встать, медленно, словно на свинцовых ногах, прошла в кухню и выпила холодной воды. И здесь, к собственному удивлению, услышала слабый дядин голос: