Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Он рассказал о ночной стычке с восставшими мертвецами, в которой нежити удалось одержать безоговорочную победу. Самому Шапшену, Моусу и еще трем доверенным лицам Отца удалось выбраться из квартала через пимперианское подземелье. Пока нищие выполняли кое-какие поручения Шапшена, сам он нашел приют в доме Феденора. Оказывается, накануне кровавой ночи Винеар, получивший мое известие, посетил квартал Проклятых и встретился со своим старым приятелем.
— Мы были знакомы еще до войны Мастеров, — пояснил Винеар. — Правда, тогда его, — он кивнул на Отца, — звали иначе.
— Жагридер, — подал голос Шапшен. — Меня зовут Жагридер.
Еще один легендарный цанхи!
Мне доводилось о нем слышать. У Жагридера была одна из самых удивительных способностей: он мог по желанию менять внешность. Его называли Человеком Тысячи Лиц. На самом деле их было гораздо больше. В общем-то он мог принять любую внешность, стоило ему только прикоснуться к человеку, на которого он хотел быть похожим. Уже в те далекие годы Жагридер жил инкогнито. О нем многие слышали, о нем складывали легенды. Ежедневно он, принимая очередной облик, общался с сотнями жителей Сандоры, но даже верные друзья не всегда знали, что имеют дело с ТЕМ САМЫМ Жагридером. Он любил розыгрыши, ревнивые мужья обещали оторвать ему… хм… орудие преступления, на него охотилась Ория, а могущественные марчены искали его дружбы.
Теперь у него на самом деле была тысяча лиц, причем одновременно.
Злая шутка Риммера.
— Давайте подведем итоги, — предложил Винеар. — Начнем с истоков. Итак, кто-то, кого мы пока не знаем, выпустил на свободу Риммера, последние тридцать лет томившегося в заточении. Став Тенью, он сохранил свою прежнюю способность — отнимать у человека Силу. Его цели нам не известны, но я думаю, в них нет ничего хорошего. Растиф по прозвищу Ищейка, приняв Тень за обычного духа, попытался уничтожить ее при помощи Изумрудной улитки. У него ничего не вышло, более того — могущественный артефакт попал в руки Риммера, способного принимать свой прежний облик, и он выпустил на свободу полчище духов. Теперь они летают по городу, сеют смерть, вселяются в мертвецов и снова убивают…
— Я видел, как духи вытягивали что-то из убитых, — откликнулся Жагридер. — Думаю, они собирают Силу для Риммера.
— Наверное, ты прав. А значит, с каждым днем он становится все сильнее. И никто не знает, как его угомонить. Теперь, когда в его распоряжении находятся центальские твари, справиться с ним будет еще сложнее. Ингус сумел отбить их атаку, но спавиться не смог.
— Тут нужны Духоборцы, а не Заклинатели, — заметил Жагридер.
— Возможно, хотя не факт, что они справятся. Это все-таки не лесные духи. Да и где они — Духоборцы? Подозреваю, что в Сандоре ни одного не осталось.
— Вряд ли, — кивнула маска. — Они теперь редко покидают Кудомский лес.
— Можно было бы попросить их о помощи, — задумчиво пробормотал Винеар. — Но к тому времени, когда они доберутся до столицы, боюсь, будет уже слишком поздно.
— Ирт-лях! — рявкнул Арсиги. Что бы это ни значило, но звучало оно как «Твою мать!»
— Впрочем, еще не все потеряно, — сказал Винеар. — Возможно, Ингусу удастся провести ритуал и «поговорить» с Неллисом.
— Даже если он знает, как уничтожить Тень, не думаю, что это будет легко сделать, — заметил Жагридер. — К тому же, сейчас главную проблему представляет не он, а центальские духи. Что ты намерен делать? — обратился он ко мне.
— Черт! — хлопнул я себя по лбу. Совсем забыл! — Сначала мне нужно помочь Растифу. Ради этого я, собственно, и пришел сюда. Не найдется ли у вас еще того самого зелья, которое так быстро поставило меня на ноги? — спросил я Винеара.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы его приготовить.
— Тогда не тяни, — поторопил его Жагридер. — Время дорого.
Изготовление снадобья заняло около часа. После чего Винеар изъявил желание лично осмотреть раненого. Я не стал возражать: помнится, он здорово отрихтовал мое покалеченное тело при помощи своей кисточки. Остальные решили составить нам компанию. Таким образом, обратно мы отправились вчетвером.
Пока я гостил у Винеара, в городе ничего не изменилось. Разве что, стало еще тише, а трупов на улицах прибавилось. Зато живых не было ни видно, ни слышно. Сандора казалась покинутой. Впрочем…
Троих подозрительных типов мы заметили, свернув на узкую короткую улочку южнее рыночной площади. Один зыркал по сторонам, двое других возились с дверью, пытаясь вскрыть замок. Заметив нас, они предпочли сбежать.
Эльбикар и его банда были не единственными представителями криминальных кругов Сандоры. А свято место, как известно, долго не пустует. Уже ходили слухи, что между столичными кодлами началась грызня из-за ставших бесхозными территорий, пролилась первая кровь. О том, что начнется теперь, когда у властей появились заботы поважнее, страшно было подумать. Уже сейчас, пользуясь случаем и презрев опасность, на улицах появились воры и грабители. А что будет ночью?
Хаос…
И, такое впечатление, только мы могли с ним покончить.
Впрочем, в этом у меня была своя заинтересованность.
Растифа мы застигли в беспамятстве. Винеар бегло осмотрел его раны, поцокал языком, расставил на столе содержимое своего ящичка и приступил к чародейству.
Когда-то я сам хотел стать магом. Не потянул. Теперь оставалось лишь со стороны наблюдать и наслаждаться работой настоящего профессионала.
С другой стороны, в действиях Винеара не было ничего особенного. Он макал свою кисточку в заблаговременно приготовленный состав и мягко проводил по начавшей воспаляться ране. Казалось бы — любой сможет. Ан нет… Согласно местным условностям, лишь в его руках кисть приобретала чудодейственные свойства. Твердая корка размокала и смывалась, обнажая грубый рубец. После повторной процедуры исчезал и он — словно и не было раны.
— Ирт-лях! — пробухтел Арсиги. — Дожились. Вместо того, чтобы придушить Ищейку, мы его лечим.
— Чем он лично ТЕБЕ не угодил? — спросил его Жагридер.
— До меня у него просто не дошли руки.
— Теперь и не дойдут, — подал я голос. И рассказал о том, что отныне на самого Ищейку Братство объявило охоту.
— Надеюсь, это только начало, — усмехнулся Арсиги. — Хотелось бы дожить до того момента, когда они сами перегрызут глотки друг другу.
Еще во время таинства Растиф пришел в себя, но смотрел на мир как-то отстраненно, словно ничего не видел и не слышал. Лишь после того, как Винеар напоил его отвратной на вкус микстурой, его щеки порозовели, а глаза заблестели жизнью.
Спустя еще четверть часа он уже сидел на кровати и удивленно осматривал чистое от ран тело. После чего перевел взгляд на собравшихся в комнате.
— Да-да, — подтвердил его подозрения Арсиги. — Не всех нас тебе удалось отправить на эшафот.
— А ты тоже цанхи? — удивился я.
— А как же! — хмыкнул он, взял кочергу и непринужденно завязал ее на узел, так, что бедный металл застонал.
— Круто, — кивнул я одобрительно.
Стало быть, один я в этом помещении не имел никакого отношения к местной магии.