Сердце бури

Раэлана

Увидев Бена, она перво-наперво обратила внимание, что взгляд у него заметно посвежел, прояснился, и в бархатных темных глазах уже не виделось прежнего отчаяния на грани истерики или, упаси Сила, помешательства.

Рей убедилась, что предчувствие не обманывало ее. Минувшая ночь изменила что-то в лучшую сторону не в ней одной, но также и в Бене. Неужели это Узы? Странная магия подсознательной связи, которую девушка не понимала до конца, но которой полностью доверилась сегодня ночью и не прогадала.

— Ты пришла, — констатировал Бен немного

растерянно. Похоже, он совсем не ожидал, что она явится так быстро, безо всяких лишних споров.

Рей спокойно кивнула в ответ.

— Ты хотел меня видеть?

— Да, хотел.

— И зачем же?

— А разве не понятно? — буркнул он.

— Не особо, — Рей слегка приподняла бровь, изобразив удивление. — Так зачем ты меня звал?

Бен не ответил. Показалось ли ей, или Рей в самом деле заметила в его взгляде что-то новое? Кажется, это был тот самый уголек раздражения, за которым чаще всего скрывается стыд.

Девушка выдержала паузу прежде, чем, пожав плечами, сдержанно произнести:

— Прости, но я немного занята. Необходимо починить генератор и проводку, так что, если ты не хочешь, чтобы «Сабля» ночью осталась в полной темноте, пожалуйста, побудь немного в компании Трипио. Уверена, — многозначительно добавила она, — после стольких лет вам будет, о чем поговорить.

Бен, судя по выражению его лица, несколько приуныл, а Трипио нервно дернулся и всплеснул руками (отлично зная взрывной характер Бена, дроид, кажется, побаивался юноши — даже сейчас, когда тот был беспомощен). Словом, перспектива вновь остаться вдвоем, кажется, не радовала ни того, ни другого.

Рей уже развернулась, чтобы уйти, когда почувствовала легкую вибрацию в Силе. Словно невидимая рука внезапно дотронулась до ее плеча, чтобы остановить, не дать уйти.

— Постой, — вскричал юноша.

— Ну что еще? — Рей вновь поглядела на него и показательно сморщила нос, чтобы не показать своего истинного настроения.

На самом деле в эту минуту она ничего не хотела так сильно, как того, чтобы он ее задержал.

— Послушай… — взволнованно произнес Бен, — скажи, что произошло этой ночью?

— Тебе стало плохо. Начался жар. От лекарств ты отказался, так что, мне пришлось сидеть подле тебя всю ночь, пока твое состояние не улучшилось.

Бен на минуту задумался. На первый взгляд, ее рассказ соответствовал истине, к тому же, он чувствовал, что она не врет. Но все же в ее словах отсутствовало нечто, придающее случившемуся совсем другой, более важный, вероятно, даже символический смысл.

Он готов был поклясться, что помнит касание ее губ, ее ласковый шепот и даже… неужели и вправду она пела ему? А может, это все — лишь больной сон?

Бен терялся в догадках и желал разрешить свои сомнения. Немедленно.

— Скажи, мы провели ночь вместе? В одной постели?

Его слова, выпаленные единым махом, застали Рей врасплох. Она вперилась в его лицо изумленным взглядом. Ее глаза часто заморгали. Сердце неожиданно пропустило удар.

Ей потребовалось

несколько мгновений, чтобы убедиться, что он не шутит и не язвит, как обычно, а ожидает ответа на полном серьезе.

— Не уверена, что я стала бы использовать такие двусмысленные выражения, — несмело начала она. — Но… да, по сути, все так и было.

— «По сути»?

На секунду Рей показалось, что руки Бена, хотя они лежали неподвижно и были обречены на неподвижность в течение еще долгого срока, готовы вот-вот сжаться в кулаки. «По сути…» Нет, вы только послушайте! Что за изящное словоблудие? Что за мягкий уход от прямого ответа? Полуправда — та же ложь, лишь чуть более искусная.

Вот только девчонка врать не умеет, это видно сразу. Вероятнее всего, она никогда и не мыслила научиться этому, в душе презирая ложь не меньше, чем он сам.

— И ты… пела? — спросил он вдогонку сам себе.

— Возможно, пела… — кивнула Рей старательно удерживая дрожь. В ее сердце соединились восторженный трепет и немилосердное стеснение. — Я много всего говорила, и теперь уже не помню точно, что именно…

Брови Кайло сошлись, изобразив гневную гримасу.

— Так ты пела или нет?

— Я же сказала, я не помню, - повторила она чуть более настойчиво.

— Пела. Или. Нет?

Его голос приобретал решительную, почти угрожающую твердость. Именно этих клокочущих ноток больше всего опасались те люди, которые знали Кайло Рена хоть сколько-нибудь близко.

На миг Рей опустила голову.

— Да, пела. И что тебе с того?

Он было вновь замялся, но в этот раз ненадолго.

— И… о чем была песня? Ты можешь… можешь повторить ее еще раз? — окончил юноша не своим голосом.

Рей неторопливо приблизилась и, присев на корточки возле койки, внимательно посмотрела в самое его лицо, чтобы не упустить ни одной, даже мимолетной и незначительной эмоции.

— Зачем тебе это?

Бен встретил прямой, спокойный взгляд нежных светло-карих глаз с очевидным смущением. Ему трудно было осмыслить то невероятное сплетение чувств, которое царило в его груди, и еще труднее было совладать с ним. Тут были и радость, и горечь, и разочарование, и нежность, и мука стыда и… какое-то совершенно новое, тихое и светлое счастье. Как будто он все это время пребывал в кошмарном сне, но сумел выбраться назад, к свету, к жизни. Словно в сказке, привлеченный волшебным пением; ее пением.

Одиночество похоже на вакуум, на бескрайнюю, удушливую пустоту, страшную и величественную. В сравнении с которой человек — не больше атома. Но стоит вспыхнуть единственной звезде, и пустота уже не кажется столь пугающей, и все вокруг обретает смысл.

«Ты знаешь… — мысленно ответил он, пряча глаза. — Та песня… от нее как будто… дышится легче…»

Девушка ободряюще улыбнулась: «Вот видишь, нет ничего страшного в том, чтобы признаться…»

— Хорошо, — сказала она нарочито строгим тоном, — я спою тебе еще раз. Если ты согласишься поесть.