Сердце для стража
Шрифт:
— Сами отдают своих детей?!
— Все не так просто. Бедняки и правда отдают своих, а вот у остальных имеются варианты. Не хочешь лишаться своего ребенка — приведи двух чужих. Или трех подростков. Или четверку взрослых, но чтобы не старше двадцати. Для разных категорий населения ставка разная, но суть ты поняла. Ничего удивительного, что у южан возник бизнес на эту тему. Оты, их отряды пиратов, постоянно устраивают набеги на северные земли. Главным образом хватают детей и отборную молодежь. Тех, которые постарше, в неудачных походах прихватывают для обычного рабства, в удачных, когда места для них не остается, убивают. Хотя могут и отпустить. Так сказать, «на развод». Это главный путь добычи сырья для серых жрецов, посредников между южанами и поганью.
— Главный? Значит, есть и другие способы?
— Ну
— Тех, которые получше, продают южанам?
— Какая ты догадливая. Именно им. Серебра те отвешивают не скупясь, потому как на южном берегу у них этот товар возьмут за такое же количество металла, только это будет уже золото. Не все рабыни идут жрецам. Некоторые становятся наложницами: у демов церковные законы не соблюдаются. Детей рабынь тоже могут выдавать серым вместо законных отпрысков. Правда, есть тонкость: от одной женщины допускается брать не более двух. Так что эксплуатировать их весь детородный период не получится. Своего рода способ, подстрекающий к набегам. Хотя, может, не в этом дело. Не знаю точно.
— Но знаешь ты многое.
— У меня в Межгорье на рудниках вкалывают пленные демы. Я любил их расспрашивать о порядках на родине.
— Мы на таком купеческом корабле?
— Похоже. Тебя осмотрели и не изнасиловали, что для подолгу лишенных женского общества простых парней как-то необычно. Но они ведь не смешивают развлечения с бизнесом. Значит, тело твое оказалось невинным, а это дорогой товар. И в наложницы возьмут, и серые жрецы не побрезгуют, потому как порченого они не берут, хоть я и подозреваю, что их хозяевам такие тонкости глубоко безразличны. Меня тоже не убили, несмотря на то что я парочке успел навалять. Поколотили — это да, но без увечий. Берегли. Клетушка эта без мебели. Их обычно несколько. Проще держать пленниц в изоляции друг от друга, разбивая на мелкие группы. Хоть и маловероятен среди них серьезный бунт, но мало ли. Экипаж на таких кораблях небольшой: они ведь не лезут в бой, так зачем лишние. Их оружие — скорость и незаметность. Низкие узкие скорлупки. Даже лишнего раба, который следил бы за гигиеной невольников, не держат. Каждый человек на счету, а вонь можно и потерпеть. К тому же при малом количестве вооруженной охраны даже один раб без оков может создать проблему. А ну как вырубит надсмотрщика и освободит остальных? Тем ведь терять нечего, судьба гребца у контрабандистов печальна: сгнить в трюме. Драться будут как взбесившиеся псы. Такое не раз случалось, и не всегда торговцам
— И ты еще радуешься, что попал к ним, а не к пиратам?! По мне, пираты куда лучше. Хоть за гребцами следят, и вообще…
— Что вообще? Ты ничего про них не знаешь, а делаешь глубокомысленные выводы. Видела здесь других рабов?
— Нет.
— Гребцов мы слышим, плеск волн слышим, но шума от других пленников, которые должны находиться в соседних клетушках, не слышим. Нетрудно сделать вывод, что их там нет. Судно идет порожняком, на север, мы — попутная добыча. На галерах пиратов трюмы для невольников куда большего размера. А если бы галера шла в набег, то тебе пришлось бы дарить женскую ласку как минимум верхушке, а скорее — всем желающим. Им плевать на порчу товара. Они ведь не купцы, которые трясутся над каждым медяком. В походе других наловят. Тех, которые помладше, трогать не станут, а вот старшим скучать не придется. Те женщины, которые переживут рейс, станут проститутками в Альлабе. Это город такой, своего рода смесь Содома и Гоморры. Пиратская столица юга. Меня они могли бы попросту прирезать. Просто за то, что я пустил кровь их человеку. Хотя могли бы и в живых оставить. Как карта ляжет. А вот купец будет беречь. Кто же станет переводить отличный товар.
— Извини. Не подумав сказала. Я ведь мало что знаю про этот мир. Только то, что ты рассказывал.
— Будет время, еще расскажу. Тут много чего интересного и не всегда приятного…
— И что с нами дальше будет?
— Вариантов масса. Но главных — два. Первый: мы так или иначе отсюда удираем. Второй: удрать не получится и мы попадаем на торг. Очень неприятный вариант, даже думать о нем не хочется, так что будем надеяться на побег.
— Побег?! И как ты отсюда сбежишь?!
— Ну именно отсюда и сейчас вряд ли: я ведь не Гудини. [6] Но кое-какой опыт побегов у меня здесь появился. Надо просто дождаться удобного момента.
6
Гарри Гудини (наст, имя — Эрик Вайс) — иллюзионист, прославившийся сложными трюками с освобождением.
— А если не дождемся?
— Тогда торг.
— Будем просто сидеть и ждать?!
— А что ты предлагаешь? Я не Терминатор, чтобы разнести стену, после чего еще и головы всем, кого поймаю. Сама ведь говорила, что их на борту минимум двадцать человек. Даже без оружия сила, а они с оружием.
— Извини. Несу непонятно что. Ты не представляешь, как это унизительно — к ним попадать.
— Да не за что тебя извинять. Сколько я здесь провалялся?
— Не знаю. Часов ведь нет. Мне казалось, что долго.
— И никто больше не заходил?
— Нет.
— Значит, уже вечер или ночь. Ни попить нам не дадут, ни поесть. И правильно сделают.
— Правильно?!
— Голодный и жаждущий раб куда покладистее. Будет кости из рук брать и хвостиком вилять. Так что давай спать.
— Ты собрался спать?!
— Гм… Нью, если не секрет: тебе сколько лет? Я не имею в виду это тело.
— Я поняла. Там мне было девятнадцать.
— Сколько?! Да они скоро младенцев сюда начнут забрасывать!
— Я совершеннолетняя! Ничего плохого в том, что меня взяли, не вижу!
— Да не кипятись, я не хотел тебя задеть.
Ох уж эти нежные струны чужой души, к тому же девичьей.
— Извини. Просто ты не первый, кто на возраст мой указывает. Из-за него я едва не вылетела из проекта. И запускать не хотели.
— Нелогично. Ты ведь все равно умирала, так какая разница.
— Ага. К тому же сами говорили, что я лучше всех все запоминаю. Легко хоть сейчас нарисую схему установки со всеми параметрами. И все остальное.
— Верю. И все же давай спать. Я понимаю, как ты переволновалась, но поверь: сон — это то, что нам сейчас не помешает. Невыспавшийся человек — слабый человек. А нам силы нужны, чтобы выпутаться из этого.
— Да, ты прав. Давай спать.
Сон долго не шел, и пришлось мужественно считать баранов, прыгающих через канаву, отгоняя назойливо-тревожные мысли. Нехорошие предчувствия обуревали. Нью тоже ворочалась в своей стороне и, не выдержав, тихо спросила:
— Дан, а почему этих купцов пускают к себе северяне?