Сердце и душа
Шрифт:
Деклан уже занимался сексом. Конечно, недостаточно, но во всяком случае он знал, как это здорово. Возможно, у Фионы тоже были до него мужчины. Но действовать нужно только наверняка. Может быть, поехать куда-нибудь вдвоем на выходные. Сейчас они проводили вместе почти каждый вечер после работы.
Дни в клинике летели быстро. Деклан многому учился у Клары, причем это происходило как бы само собой. Они проводили разборы медицинских случаев, где Клара задавала вопросы — и охотно отвечала на них. Он ближе познакомился с коллегами. Среди пациентов Деклан стал настоящей легендой — ведь он присматривал за собаками Джуди Мерфи, пока та лежала в больнице. Для его огромного слюнявого лабрадора Джуди купила чудесную собачью миску с портретом Димплза. Мама Деклана сказала, что Джуди слишком стара для него и чтобы он даже не думал об этой женщине, ведь она годится ему в матери. Пэдди закатил глаза, всем видом намекая Деклану, что не стоит развивать тему.
— Мама, я очень ценю твое мнение, — сказал Деклан.
В клинике он близко сдружился с Хилари. Однажды в обед она попросила ее подменить. Ей просто необходимо было уехать домой. Позвонили соседи и сказали, что ее мама разгуливает по саду в ночной рубашке. Деклан, как и все остальные, предположил, что мать Хилари, возможно, пора устроить в дом престарелых. Как и все остальные, в ответ он получил вежливый отказ. Они понятия не имели, чем Хилари обязана этой женщине. Нет, ее не упрячут с глаз долой на закате дней, чтобы Хилари проще жилось.
— Тогда вам скоро придется бросить работу, Хилари, — тихо сказал Деклан.
— Нет-нет. Нас спасает мой сын, Ник. Он проводит много времени дома. Он пишет музыку — и присматривает за бабушкой.
Деклан подумал, что не слишком-то хорошо Ник за ней присматривает, если пожилая дама оказалась в саду в ночной рубашке. Но, как обычно готовый помочь, он согласился посидеть за столом Хилари во время обеденного перерыва, отвечая на звонки.
Фиона собиралась вечером на девичник, так что Деклан ужинал дома с родителями. Его мама старательно изобразила изумление, увидев его. Он терпеливо выслушал, как Молли рада, что сегодня он удостоил их своим вниманием. В конце концов, она выставила на стол румяный мясной пирог с почками.
— Твоя юная леди способна испечь такой пирог? — спросила Молли.
— Ты прекрасно знаешь, что нет, мама.
— Ты собираешься когда-нибудь показать ее нам?
Вот он, долгожданный шанс.
— Я с удовольствием приглашу ее на ужин, мама. Может, ты испечешь такой пирог.
— Пирог я печь не буду. Если в этот дом придут гости, я приготовлю настоящее жаркое, — сказала Молли.
— Может, сразу договоримся когда? — попросил Деклан.
— Когда твой отец покрасит стены, — сказала Молли.
— Какое совпадение. Я как раз собирался заняться этим в выходные, — сказал Пэдди Кэрролл. Он смотрел на Молли с такой же любовью, как в тот первый вечер на танцах, когда впервые увидел на девушку в белой блузке и красной бархатной юбке.
Два дня они расчищали комнату и три часа выбирали краску. Пэдди подумывал о белой магнолии, Молли заинтересовал зеленый лайм, а Деклану очень понравилось персиковая “золотая осень”.
Наконец была назначена дата, и Деклан пригласил Фиону.
— Конечно, — ответила она, словно он не сказал ничего необычного. — С удовольствием, Деклан. Спасибо тебе — и твоей маме.
— Она придет от тебя в восторг, — сказал он неуверенно.
— То есть я лучше, чем твоя бывшая?
— У меня не было бывшей. Во всяком случае, никаких бывших я не знакомил с родителями, — взволнованно уточнил он.
— Уверена, у тебя девушки по всему дому, — весело сказала Фиона. — Что же мне ей подарить? Моей маме так понравилась орхидея.
— Может, коробку печенья? — Деклан глубоко задумался. Есть ли на свете такой подарок, который Фиона может принести и который мама не раскритикует? Маловероятно.
Во время дежурного обхода Джуди Мерфи удивила Деклана, рассказав, что подрабатывает бухгалтером в “Квентинз”. Раз в неделю она считает для них НДС. Так вот, ей рассказали, что приятный молодой доктор, как две капли воды похожий на врача, гулявшего с ее собаками, ужинал там со светловолосой красавицей.
— Это наша общая знакомая? — Джуди кивнула головой в сторону Фионы.
— Да, она. Но откуда вы знаете?
— Да все уже знают.
— Боже! — встревожился Деклан.
— Ей повезло, — искренне сказала Джуди.
Барбара собиралась поехать на свадьбу в Килкенни и там заночевать. Она дважды напомнила об этом Деклану, на случай, если он не понял с первого раза. Фиона разговаривала с Ларом.
— У тебя есть минутка? — спросил Деклан.
— Конечно, — сказала она энергично.
Они вышли из кабинета.
— Спасибо, — поблагодарила его Фиона. — Предполагается, что я должна знать четыре главных города штата Теннесси. А я ни одного не могу вспомнить. Нет ли там совершенно случайно какого-нибудь Теннесси Сити?
— Не думаю, но там есть Мемфис, Чаттануга и Нашвилл, — перечислил он.
— Еще один, Деклан, пожалуйста.
— А Ноксвилл не там?
— Я тебя люблю, — сказала Фиона в ответ и чмокнула его в нос.
— Подожди! — Он поймал ее за руку. — Минутку! Я хотел спросить, Фиона, раз Барбары не будет всю ночь, может, я… ну… может, я останусь у тебя?
— Я уж думала, ты никогда не спросишь, — сказала она и отправилась отчитываться Лару о городах штата Теннесси. Она измерила ему давление и заверила, что он вполне может прожить достаточно, чтобы увидеть все четыре города собственными глазами — если будет меньше тратить на лошадей и больше откладывать на поездки.
Деклан отправился звонить родителям. Им он сказал, что сегодня ночью дежурит. Вот так все и произошло…
Сначала оба нервно перешучивались, как бы откладывая момент икс. В конце концов Фиона сделала первый шаг.
— Можем взять вино и бокалы в спальню, — предложила она.
Ночь прошла прекрасно. Фиона заснула у него на груди. Деклан лежал и думал, что счастье, испытанное им в поезде из Голуэя, было лишь слабым предвестником настоящего.
Они проснулись поздно и с трудом втиснулись в автобус. Казалось, все в клинике знают, что произошло этой ночью. Конечно, это было невозможно, но даже если бы и так, Деклан не чувствовал ни малейшего смущения, скорее даже гордость. А через два дня он познакомит Фиону с родителями, приведет ее на улицу Сент-Иарлат. Разве могло теперь хоть что-то пойти не так?