Сердце и душа
Шрифт:
— Но ты будешь? Будешь, Аня?
— Конечно, буду.
Он и представить не мог, насколько тяжело дались Ане эти слова. Но она знала, что жизнь для Марека — простая штука. Если ты чего-то хочешь, ты это делаешь. У него не было никого вроде Мамуси, миссис Зак, сестер и учителей. Но не стоит пытаться решить все проблемы сразу. Нужно просто дождаться подходящего момента.
Подходящий момент наступил раньше, чем Аня ожидала.
Марек расположил к себе грозную миссис Зак. Он отдался ей на милость и посетовал, как нужна ему милая девушка из хорошей,
Миссис Зак немедленно пересказала все Аниной Мамусе.
— Какая жалость, что ты еще учишься, — сказала Мамуся. — Эта работа так близко от дома, она бы тебе чудесно подошла.
— Насчет школы, — медленно заговорила Аня. Возможно, настал самый важный момент в ее жизни; ни в коем случае нельзя допустить ошибку. — Насчет школы. Мамуся, только на прошлой неделе учительница говорила, что, на ее взгляд, мне нет особого смысла учиться дальше…
— Неужели она так и сказала?! — Мамуся была поражена.
— Да, и я сначала расстроилась, потому что представить не могла, как заработать на жизнь и при этом продолжать помогать тебе, Мамуся. Но теперь… может быть… кто знает?
— Думаешь, он даст тебе работу? — В глазах Мамуси появилась надежда.
— Нужно пойти и узнать. — Аня бегом бросилась в кафе.
В первые несколько дней Аня выходила на работу в бело-синей клетчатой блузке и темно-синей юбке. Выпить кофе с пирожными зашли миссис Зак, ее собственная Мамуся, два приходских священника, местный доктор и несколько пожилых соседей. Марек целенаправленно пытался заполучить одобрение города и предупредить любые нападки. Сестры Ани сказали, что ей повезло найти работу так близко от дома. Тем временем ей исполнилось шестнадцать, но Аня не стала суетиться из-за дня рождения. Основная причина была проста: Ане не хотелось, чтобы Марек узнал, как мало ей лет.
У Марека, его брата Романа и их партнера Льва было по комнатке в маленькой квартире над кафе. Аня потихоньку сшила шторы, подушки и покрывало в комнату Марека. На местном аукционе она купила картину с полевыми цветами, а на заднем дворе нашла старый комод, начистила его и отполировала. Вскоре благодаря ее стараниям комната Марека засияла, как маленький дворец.
Ей страстно хотелось поселиться с ним вместе. Как она была бы счастлива, покупая хлеб и молоко утром, разбираясь с поставками, может, на час или два заходила бы к маме, помочь с шитьем и поболтать…
Но это было невозможно.
Утром Аня несколько часов шила, затем шла в кафе “У моста”, помогала прибраться после вечерних посетителей, проветривала и занималась прочими делами, пока Марек, Роман и Лев пили кофе и обсуждали, как привлечь побольше покупателей. В конце концов они запланировали крупную покупку — музыкальный проигрыватель. Это дорогое вложение, но вскоре оно окупится.
Хотя, конечно, если единственными посетителями останутся миссис Зак, Анина Мамуся, их друзья и знакомые, то нет. Нужно, не откладывая, приложить усилия, чтобы в кафе зачастило младшее поколение.
Проигрыватель привезли, и они в благоговении столпились вокруг. Когда заиграла музыка, все четверо принялись танцевать от восторга. Аня никогда еще не чувствовала себя такой счастливой — она была частью чего-то совершенно чудесного.
Пришло время привлечь в кафе молодежь. Во-первых, Аня должна иначе одеться: сейчас она выглядит, как чопорная школьница. Люди будут приходить в кафе “У моста”, чтобы забыть о школе и работе, они захотят перенестись в увлекательный, волшебный мир. Аня наденет черную юбку в оборках и красную блузку с глубоким вырезом.
— Но где мне взять такую одежду? — задохнулась она.
— Ты же портниха, ты все сошьешь, — нетерпеливо ответил Марек.
Поэтому она сшила блузку и юбку. Потом Марек сказал, что она должна танцевать, чтобы остальным захотелось присоединиться.
— Ты имеешь в виду, я буду получать деньги за то, что танцую со своим боссом. По рукам! — весело рассмеялась она.
— Да, со мной — и еще, конечно, с теми, кто будет тебя приглашать, — сказал он.
— Но, Марек, я не хочу танцевать с незнакомыми, я хочу танцевать с тобой, — запротестовала она.
— И я хочу танцевать с тобой, Аня, но работа есть работа, дело есть дело. Мы сможем танцевать с тобой, когда все разойдутся.
— Но я не могу оставаться допоздна, мне нужно возвращаться домой после работы. — У Ани задрожали губы.
— Аня, ты, кажется, начинаешь ныть и жаловаться? — спросил он.
Она боялась этого тона. В его голосе слышалось нетерпение. Сейчас он потеряет к ней интерес.
— Я? Ныть? Жаловаться? Никогда! — засмеялась она.
В награду за послушание Марек обнял ее за талию и прошептал:
— Вот теперь узнаю мою девочку.
Танцевать с неуклюжими мужчинами под взглядами других, выжидающих конца песни, чтобы в свою очередь облапать ее, оказалось настоящей мукой.
— К нам приходит недостаточно девушек, — пожаловался Марек. — Может, ты сходишь в свою бывшую школу, Аня, расскажешь девочкам, как у нас здорово.
Аня послушно отправилась к школе и, встретив у калитки детской площадки знакомых, рассказала им, как весело в кафе “У моста”. Ее лучшая подруга Лидия слушала недоверчиво, но пообещала привести несколько бывших одноклассниц. Девушки стали потихоньку присматриваться к кафе. Они заходили неуверенно, растерянно, не зная, чего ожидать. Марек, Роман и Лев тепло приветствовали гостий и танцевали с ними. Видеть, как Марек танцует с другими девушками, особенно с задавакой Оливией, дочерью владельца пекарни, оказалось еще хуже, чем танцевать самой. Оливия вечно важничала в школе, а теперь царила и в кафе.
Когда Аня пожаловалась, Марек рассмеялся:
— У нее куча денег, Аня, она угощает здесь подруг. Неужели не очевидно, что ей нужно во всем потакать?
Аня считала, что Марек чересчур увлеченно потакает Оливии. Она уходила с танцпола довольная, раскрасневшаяся, а для Ани у Марека не оставалось времени. Их прекрасные, нежные, медленные танцы, когда она словно таяла в его руках, остались в прошлом. К тому же она не могла проводить с ним ночи. Им удавалось украсть несколько часов днем, когда в кафе наступало затишье. Тогда они тайком пробирались в комнату Марека, но это было не слишком приятно. Вечно приходилось прислушиваться, не зовут ли их снизу.