Сердце из стекла

Цой Анна

Однако стоять в стороне я не планировала, потому настроилась на некромантские потоки, приготовилась к боли и отправила за борт небольшой сканирующий маячок.

– Не лезь в это, – тут же отреагировала мама, – а лучше иди к бабушке в каюту!

Отвечать я ей не стала. То, что она за меня переживает, было логично, однако у меня были идентичные чувства по отношению к ней. Потому я не ушла бы даже под страхом смерти или паническим ужасом, что сейчас мешал настроиться на более-менее спокойный лад.

Магический датчик вернулся целым, что означало отсутствие личей или других некромантов в пределах

пары километров. Это было хорошим знаком – я не смогла бы перенаправлять сеть подчинения и настраивать ее под себя. Все же я действовала отличными от обычных способами, и мои сети были удобными только мне, но не другим магам. И наоборот.

Я протянула руку к маячку и впитала его трясущейся конечностью. В голове тут же мигнул образ: костяные наросты на светло-зеленой коже, белые пустые глаза и мелкие белые волоски на раздутых от воды длинных телах.

– Ррахины… – вырвалось у меня неосознанно.

Я была благодарна себе, которая, занимаясь некромантией в библиотеке, додумалась изучить виды нежити, причем всей. Даже той, которая является нечистью и к первой категории относится постольку-поскольку.

Так вот, эти самые ррахины являлись подвидом всеми известных никс, или же навок. Получались они вследствие существования обширных курганов на дне рек, морей и прочих водоемов. Если быть конкретнее, то они появлялись там, где было большое количество насильственных смертей. Виной тому был магический выброс, магия агрессивного некроманта или же темномагические потоки, проходящие в большом количестве именно в этом месте.

По иронии судьбы мы как раз проплывали над таким местом – иссиня-черные потоки здесь были везде.

Что касалось самих монстров, то подчинить их было достаточно сложно, все же они не были нежитью в прямом смысле этого слова, а значит мне придется блокировать их подпитку от потоков. Если брать в расчет количество мертвяков и их весьма длительное здесь нахождение, то по степени прожорливости они оценивались на уровне девять из десяти. А это было просто убийственно, потому как я быстрее присоединюсь к числу голодных и озлобленных тварей, чем успею поставить блок на каждого. Ко всему прочему, если я каким-то немыслимым образом успею это сделать и не умру при этом от магического истощения, то стоит нам отплыть на пару сотен метров, как наша мнимая защита падет, и «Трупная воронка» нас догонит.

Ситуация была патовая. И со всей определенностью безвыходной – чем больше мы будем использовать магии на ррахинах, тем сильнее и агрессивнее они будут становиться. А потому:

– Нельзя применять магию… только защитную, – произнесла я.

Громко не получилось. У меня вообще голос не предполагал крики или громкие команды, сейчас же, в условиях собственной трусости и нахождения в кругу взрослых опытных людей, я была той самой «трусливой птичкой», как называл меня Вольтер.

Эх! Сейчас бы Князя под боком. Вот бы кто разобрался со всем в мгновение ока и лишь пальчиком пожурил, мол «Лесси, ты опять куда не надо залезла». Однако его здесь не было, да и противоречивые тараканы в голове запели в унисон, что не нужно нам такого лживого счастья. И так тошно.

– Никакой магии! – правильно поняла меня мама, – кто использует хоть каплю, лично брошу за борт к таким же тупорылым умертвиям! Только защитные плетения!

Я восхищенно оглядела Раю, которая уверенным командирским тоном сказала то, что промямлила я секундой ранее. И ее послушали безоговорочно! Более того, парни потушили боевые заклинания в ладонях и опустили руки. Барсик так вообще демонстративно спрятал их за спину.

Мама определенно была моим кумиром – она могла все, что было недоступно мне. Она могла то, что было не под силу многим.

Новая волна вибраций, сопровождённая отчетливым хрустом дерева и мучительным воем тысячи голосов – нечисть приступила к атаке. Рая вынула из корсажа острый загнутый кинжал, отличающийся весомой длиной в тридцать сантиметров и иссиня-зеленым лезвием незнакомого мне металла. Холодное оружие было вручено мне с видом заядлого охотника, собирающегося идти на крупную дичь голыми руками. Или скорее с особым блеском в глазах старого вояки, желающего влезть в любую драку, лишь бы вспомнить былые сражения.

– Стой за мной и ничего не бойся, – произнесла она, не делая больше попыток выпроводить меня в каюту.

И я была благодарна ей за это. Она всегда поступала похожим образом. Даже если я лезла в откровенное болото, то она предупреждала, грозила пальцем у лица или же крутила им у виска, однако позволяла мне делать так, как решала я сама.

Нас снова качнуло, послышался громкий «бум», хруст и корабль накренился вправо, отчего я вновь ухватилась за мамин рукав.

– Мм-мам! К-к-кажется, они прогрызли дно… – уже громче, однако не особо решительно, сказала я.

Женщина кивнула мне, обернулась в сторону взирающих с готовностью на нее солдат и отдала очередной приказ:

– Четверо, навесили на себя еще пару барьеров и отправились вниз. Ваша задача предотвратить прорыв. Исполнять!

В ту же секунду от строя отделилась четверка стражников и, крепко держа в руках сабли, рванула вниз, что-то говоря друг другу полушёпотом. Мы же остались наверху, пытаясь следить за всеми направлениями одновременно.

Так и вышло: сперва мы услышали уже привычный скрежет со всех сторон, только усиленный и раздающийся чаще обычного, а затем везде начали появляться светло-зеленые макушки с редкими длинными белыми волосками и жуткие мертвые глаза утопленников. Они цеплялись острыми и кошмарно длинными когтями за твердое и неподатливое дерево, забираясь по бортам корабля, однако раз за разом бились о прозрачный купол защитного барьера, яростно в него вгрызаясь такими же зелеными зубами и рыча как оголодавшие после длительной спячки звери.

– Я протяну еще минут пятнадцать, – сказал светловолосый капитан, наблюдая за потугами нечисти.

По его вискам стекали мелкие бисеринки пота, а брови были нахмурены до предела. Со всей очевидностью число, названное им, было не просто примерным – скорее всего оно должно было сократиться в два или три раза, прежде чем оказаться верным или хотя бы приблизительным.

Это понимали все, потому судорожно пытались принять оборонительную позу, вешали на себя всевозможные защиты и что-то судорожно бормотали. Кажется, это было что-то сродни молитве или обращению к богине Грим, дабы она спасла своих последователей от неминуемой гибели.