Сердце колдуньи
Шрифт:
Она не произнесла ни слова, и ему почему-то стало не по себе. Он вообще не слышал, как она вошла. Минуту назад был совершенно один, и вдруг откуда-то возникла эта женщина. Может, она в самом деле дух или бернская ведьма?
Бишоп тряхнул головой, стараясь успокоиться. Всего лишь дряхлая старушка, и только! И платье на ней дорогое, значит, это не служанка.
— Мадам, чем я могу служить вам? — поспешно спросил он.
Старая, очень старая… и все же не горбится, стоит прямо, худенькие плечи отведены назад, на голове — узел белых волос,
Она продолжала молча смотреть на него, пристально, хмуро, но вдруг что-то запела себе под нос, и у него мурашки побежали по спине.
— Кто вы, мадам?
Женщина шагнула к нему, остановилась и, моргнув, протянула руку. До чего же у нее длинные костлявые пальцы!
Он бережно взял ее ладонь и легонько поцеловал запястье. Кожа была такой тонкой, что казалось, вот-вот распадется, обнажая кости. И все же на пальцах сверкали тяжелые золотые кольца, усыпанные камнями, названий которых он не знал. Что, если кости треснут под таким грузом и кольца, гремя, посыплются на пол?
Бишоп внезапно представил, как кольца катятся по полу и ложатся у мужского сапога.
Господи, о чем только он думает?
Он тряхнул головой, чтобы прояснить мозги, и вопросительно взглянул на незнакомку.
— Я леди Маделайн, — пояснила та едва слышно. — Ты стоишь в комнате управителя.
— Вы жена лорда Веллана…
Снова этот хриплый, царапающий уши смех!
— Не могу же я быть его дочерью, верно? — воскликнула она, слегка похлопав его по плечу. — Я на три года старше этого упрямца, который едва ноги передвигает, но« отличие от него хожу легко, а не ковыляю! Вот смотри!
Бишоп наблюдал, как она идет к двери, как волочится по полу тяжелая ткань платья.
У самого порога старушка обернулась и направилась обратно, обнажив в улыбке белые острые зубы. Бишоп только сейчас вспомнил, что и у лорда Веллана почти все зубы свои. Весьма необычно!
— Нет, мадам, вы совсем не ковыляете, — подтвердил он.
— Ты очень красивый мальчик и хорошо сложен, не говоря уже о вежливости и манерах. Меррим тоже говорит, что ты почти само совершенство. И гораздо более зрелый, чем полагалось бы для мужчины. Не совсем уверена, что понимаю ее, но, может, она права. И все же что ты делаешь здесь, в комнате управителя?
— Ваш муж отвел мне эту комнату на все время моего пребывания здесь, миледи.
— Управитель Ранлиф… он стар, не так стар, как я или лорд Веллан, но в последнее время плохо соображает, а руки его трясутся. Трудно представить, как эти древние кости улягутся на пол главного зала.
— Почему не дать ему комнату Меррим?
— Моя милая, добрая, маленькая внучка! О нет, слишком много мужчин попытаются овладеть ею в большом зале!
— Мадам, я видел здесь слишком
— Да, вы правы. Такими забавами я давно уже не развлекалась сама! В последний раз это… дай Бог памяти, было в прошлом веке. Но я женщина, а не вечно похотливый мужчина! Даже лорд Веллан похотлив, хотя его желания, должно быть, остались только в его голове. Все остальные части тела слишком одряхлели. Так что я должна защищать малышку Меррим. Молодые или старые — все они ее хотят!
Она вздохнула, возможно, ожидая, что Бишоп откажется от комнаты, чего он не намеревался делать, и неожиданно добавила:
— Мой Веллан был похож на тебя. Да, такой же гордый, широкоплечий, сплошные мускулы и сила. Грозный воин и великий любовник. У него тоже были прекрасные темные, доходившие до плеч волосы. Ах, какой у него был раскатистый смех! — Старушка нахмурилась и на секунду прикрыла глаза. — По крайней мере я думаю, что был. Столько лет прошло. Все это было давно, возможно, даже в позапрошлом столетии… Ты здесь, чтобы стать пятым мужем Меррим?
— Я ведь жив! С чего вы так считаете?
Костлявые пальцы теребили юбку. Платье на ней дорогое и красивое, в тон голубым глазам и лентам в волосах. Только вот покрой незнакомый. Наверное, тоже сшито в прошлом веке.
— Хороший вопрос, — похвалила она. — Клянусь седыми бровями святого Франциска, ты все еще жив, не так ли? Странно, что проклятие не сразило тебя! — Она оглядела его с ног до головы и спокойно добавила: — Пока. Думаю, ты слишком красив, чтобы быть мужем. Веллан тоже был красив. Ясно помню, что мать хотела заполучить его для меня; непрестанно расхваливала отцу. Твердила, что Веллан будет танцевать со мной при лунном свете и заставит визжать от восторга.
— Это так и было?
— О да, я танцевала в лунном свете, но обычно в одиночестве.
Бишоп улыбнулся ей.
— И визжала тоже, но в этом случае, слава милосердным небесам, никогда не была одинока. Но вот уже много лет ни разу не взвизгнула… что теперь говорить? — Старушка нахмурилась и тяжело вздохнула. — Я спрошу у Веллана, в чем тут дело… хотя вряд ли он что-то скажет. Видишь ли, он вечно лжет, умело и гладко. Итак, если ты не собираешься стать пятым мужем Меррим, зачем же явился? Или Ранлиф умер, но никто мне об этом не сказал?
— Нет, управитель пока еще жив. Я здесь по велению короля. Чтобы избавить Пенуит от проклятия.
— Король? Тебя послал король? — засмеялась она, откинув седую голову. И этот смех перепугал его до полусмерти. Высокий, резкий и, по правде говоря, зловещий. Нечто загадочное крылось, в этом смехе, неземное и потустороннее.
Бишопу это не понравилось. Похоже, он становится мнительным, как юная девушка. Ничего тут нет хорошего!
Что, если смех окончательно истощит ее силы и она лишится чувств или свалится на пол грудой костей?
Бишоп боялся пошевелиться, не зная, вынесет ли она собственный смех.