Сердце мира
Шрифт:
Ни к чему, кроме вина, которое налила Вирита.
Первым желанием было бежать к графу, кричать, что кто-то хочет отравить его дочь. Таш уже дернулся, но так неловко, что не удержал равновесия и снова уткнулся спиной в стену. Колонны покачивались перед глазами, как после бурной пьянки.
Это дало время подумать еще раз, прежде чем выкинуть глупость. Вирита не сделала ни глотка, но шерда заставила выпить кубок до дна. Вспоминая ту сцену сейчас, ее мелкие детали, Таш мог поклясться, что девушке это было очень важно. Но зачем? Зачем наследнице графа, который владел всей
– Ты готов?
– окружавшая Таша муть немного прояснилась. В просвете появился эс-Мирд.
– Боец графа выходит на площадку.
– Простите, господин... Нельзя ли отменить бой? Я себя плохо чувствую.
– Что?!
– губы хозяина искривились и побледнели от ярости.
– Если бы не ошейник, я бы решил, что ты струсил!
Слова больно хлестнули по самолюбию. Таш с усилием выпрямился.
– Это правда, господин. Клянусь всеблагим Илем. Госпожа Вирита заставила меня выпить вина. Я думаю, оно было отравленным.
– Проклятый шерд!
– прошипел эс-Мирд.
– И ты до сих пор молчал?!
Он развернулся на каблуках. Музыка затихла, и Таш слышал его чеканящий воинский шаг даже сквозь шум в ушах. Высокий силуэт господина направлялся к жирной фигуре графа, рядом с которым бабочкой порхала Вирита.
Потянулись невыносимо длинные мгновения. Таш с каждым ударом сердца ждал, что вот сейчас наконец-то охнет граф, упадет в обморок его дочь, гостей попросят уйти и все закончится. Он надеялся на это всей душой, потому что не видел смысла в ином исходе.
Отец и дочь одновременно засмеялись. Фундамент воздушного замка надежд треснул и рассыпался горстью песка. Еще до того как эс-Мирд вернулся, Таш знал, что он скажет.
– На площадку, - отрывисто приказал господин.
– Я могу признаться перед гостями, - предложил Таш.
– Если отложить бой хотя бы на полчаса, мне должно стать полегче. Тогда я вас уже не опозорю.
– Не будь идиотом, - оборвал эс-Мирд.
– Ты здесь ни при чем. Сражайся, как можешь. Этого хватит.
Услышанное заставило Таша вскинуть потяжелевшую голову. "Ни при чем"? Как это так? Это же его отравили - как он может быть ни при чем!
А потом он понял. Вирита язвила в разговоре с эс-Мирдом, издевательски звучал ее смех и сейчас. Если бы не этот бой, графская дочь нашла бы другой способ опозорить хозяина. Шерд всего лишь попал под руку.
Гнев вспыхнул так ярко, что Таш поднес руку к глазам. Злость на миг вытеснил страх того, что плавающая в них муть подернется розовым и наступит очередной ашарей. Но ничего не происходило. Только ноги сами по себе зашагали к огороженной площадке, повинуясь приказу эс-Мирда.
Выбора нет - придется сражаться. Выбора вообще никогда не было.
Широкоплечего бойца в шлеме с гребнем Таш не узнал. Отметил лишь шрамы и уверенные движения, вычурный доспех, украшенный перьями варха, - перед ним стоял опытный воин. Аристократы встретили его овациями, некоторые выкрикнули звучное прозвище. Значит, боец был известным.
Таш внезапно успокоился. Он не сомневался в том, что проиграет. Его бы сейчас побил и старик Хал. Но одно дело - когда тебя побеждает слабый
Он - орудие, способ.
Он надел шлем и взял предложенный ему затупленный меч с маленьким круглым щитом. Краем уха прислушался к тому, как его объявляют, встал в тот угол площадки, который ему указали. Вяло взмахнул рукой в ответ на такое же приветствие противника. Покачнулся при этом и едва не потерял равновесие. Боец эс-Наста это заметил, но виду не подал. Либо ничего не знал, либо все знал прекрасно. Да и какая разница? Скорее всего, он был таким же орудием в руках хозяев.
Первую сходку Таш провел более или менее прилично. Удержался от нелепых падений, защитился от большинства ударов. Он сам удивлялся, как это получилось. Наверное, тренировки дали результат, и тело действовало, как привыкло. Им все равно вытерли мраморный пол поместья, но Таш радовался хотя бы тому, что продержался какое-то время на ногах.
Зрителей, требовавших показать "огонь", он не слушал. От него ждали фокусов? Надо было звать на площадку шутов.
Вторая сходка прошла хуже и закончилась чуть ли не быстрее, чем первый тренировочный бой Таша с эс-Мирдом. Вернее, настолько же быстро закончилась схватка - ее подобие еще сколько-то продолжалось. Воин эс-Наста возил ослабевшего Таша по площадке и раскрашивал синяками на потеху гостям.
Сквозь обволакивавшую его пелену Таш чувствовал, что противник бьет не так сильно, как мог бы. Значит, он все знал. Поэтому, когда сходка завершилась, у раба оставались силы на то, чтобы встать и сразиться снова - в третий раз, как гласили правила.
Он уже начал подниматься на локтях, как через гул до него донесся тихий приказ эс-Мирда, брошенный, как собаке: "Лежать. Твой бой окончен".
И Таш лег, не обращая внимания на смех и недоуменные возгласы аристократов.
Пока что у него не было выбора. Но он обязательно его добьется - или умрет.
13. Раб
Солнце уже клонилось к кольцу стен Тамин-Арвана. Из открытого окна все еще шло тепло. Таш, сложив руки на груди, прислонился к стене. Одним глазом он поглядывал во двор, где за столиком сочиняла письма хозяйка, а другим - на Заба. Тот тоже писал, хотя и не письма. К концу дня госпожа отпустила помощников, и в комнате для писарей остался только Заб, который позвал сюда своего друга.
На лице раба отражались мучения. Его губы жевали кончик изгрызенного писчего пера, над переносицей пролегли глубокие морщины. Он столько раз исправлял текст на лежавшем перед ним пергаменте, что разобрать там что-то было невозможно.
Наконец Забвение добавил еще несколько штрихов и с видом огромного облегчения повернулся к другу.
– Слушай: так лучше? "Моя любовь к тебе чиста / И буду я с тобой всегда", - продекламировал он.
Таш задумался.
– Ну... Это ужасно, - признался он.