Сердце на двоих. Истинная друга
Шрифт:
В который раз за вечер я подумала, что надо бежать, однако тело не слушало разум, скованное паникой. Вокруг творилась какая-то жуть: с треском ломались деревья, громкий хруст сменялся звериным рыком, а я стояла, зажмурившись и вжав голову в плечи, и старалась не дышать.
Наконец все стихло.
— Отомри, — раздался рядом хриплый мужской голос.
Я отмерла и осторожно огляделась по сторонам. В воздухе кружилась древесная стружка, оседая на одежде и волосах. Часть леса превратилась в равнину, заваленную щепками.
— Что это было?
Мой спаситель только махнул рукой и, тяжело дыша, упал на одно колено.
— Во дворец. Мне надо во дворец, — повторил он.
Его грудь ходила ходуном от сорванного дыхания, кожа блестела от пота, из порезов сочилась кровь, волосы еще больше спутались и неопрятными влажными прядями облепили лоб. Было видно, что сам до эльфийского дворца он не дойдет. Яростная схватка с непонятными тварями, возникшими будто из неоткуда, отняла у изможденного путника последние силы. Казалось, он вот-вот завалится на бок и снова растянется на земле без чувств.
— Давай помогу, — добрая душа, я с готовностью подставила бедолаге плечо.
В самом деле, не могла же я бросить его в лесу одного и спокойно вернуться домой к сытному ужину.
Несколько секунд мужчина смотрел на меня хмуро, поджав губы. Гордость явно не позволяла ему принять чужую помощь. Особенно помощь женщины. Но в конце концов он закатил глаза, шумно, с раздражением фыркнул и оперся на протянутую руку.
И мы пошли. Сквозь густой, разросшийся лес, хвала богам, живой, а не мертвый.
Ох, и тяжелый был этот оборотень! Такой тяжелый, что всю дорогу я скрипела зубами от натуги. Сколько раз мы останавливались передохнуть — не счесть! А сколько раз обессиленный волк спотыкался на ровном месте и едва не падал — жуть просто! Я и сама едва держалась на ногах и была вся грязная из-за наших с ним вынужденных объятий.
Лес постепенно редел, темнота сгущалась. Внезапно, когда за деревьями уже мелькали огни сторожевых башен, мой подопечный остановился как вкопанный. С тревогой я заглянула ему в лицо и опешила.
Пустое. Лицо — совершенно пустое, а взгляд стеклянный.
— Что с тобой? — шепнула я дрогнувшим голосом.
Волк не отозвался, только точеные ноздри раздулись, втянув воздух.
Дрожь необъяснимого страха пробежала по моей спине. Захотелось отстраниться от этого пугающего мужчины, оказаться от него как можно дальше.
Напряженная, я повторила свой вопрос:
— Что с тобой?
Медленно-медленно, словно деревянная кукла, оборотень повернул голову и скользнул взглядом по моему лицу, задержавшись на губах. В синих глазах вспыхнула первобытная жадность. А потом меня схватили. Широкими ладонями мужчина сжал мою голову крепко-крепко и поймал ртом испуганный вскрик.
— С ума сошел? — я сразу же инстинктивно отвесила ему пощечину. — Что ты творишь?
Неужели все-таки придется бежать? Ох и дурочка ты, Ондина, — пожалела несчастного оборванца на свою голову. Теперь стоишь с ним совсем одна в темном глухом лесу и не знаешь, чего ждать. А вдруг он сейчас накинется на тебя и попытается обесчестить?
Я принялась лихорадочно озираться в поисках путей к отступлению.
Деревья, деревья, деревья. Мрачные ели, держащие на ветвях темноту, строгие сосны, утопающие в вязкости угольной ночи. С трех сторон меня окружал дремучий лес. Впереди в просвете черных стволов мигали далекие огоньки Энведа, да только до них еще надо было добраться.
— Ты… меня ударила? — голос, раздавшийся рядом, был полон растерянности.
Я вся подобралась, готовая до последнего сопротивляться насильнику. Руки вскинула, а пальцы согнула, как кошка, выпустившая когти. Эх, жалко матушка приучила стричь ногти под самый корень: мне бы сейчас пригодилось хотя бы какое-нибудь оружие.
— За что? — на меня воззрились синие глаза, чистые-чистые, невинные-невинные. Этот мужлан искренне не понимал, что сделал не так.
Его взгляд скользнул по моим согнутым растопыренным пальцам, изображающим лапы хищного зверя, и смоляные брови поползли вверх.
— Ты… м-м-м… юродивая?
Юродивая? Что означает это странное слово? Впервые слышу.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… с головой не в порядке? — он почесал висок. — Бывают приступы?
— Какие приступы?
— Агрессии. Вот такие, как сейчас. Ни с того ни с сего начинаешь избивать всех подряд.
— Ни с того ни с сего? — От возмущения я аж воздухом подавилась. — Ты меня поцеловал! Без спроса!
— Я? — Синие глаза едва не вылезли из орбит. Удивление на лице моего спутника казалось таким неподдельным, что на секунду я и впрямь усомнилась в своем уме.
Но губы помнили влажность чужого рта, кожа — колкость щетины на мужском подбородке.
— Ты. — Я уверенно кивнула. — Ты меня поцеловал.
— Да не целовал я тебя. Хватит выдавать желаемое за действительное, — оборотень скривился, а затем прищурился и окинул меня острым взглядом: — Или ты оклеветать меня вздумала, чтобы потом насильно на себе женить? Мол, сорвал цветочек — теперь он твой, забирай навсегда? Охотница за мужьями?
Что?
Моя грудь до предела наполнилась воздухом. От негодования задрожали губы, я даже не сразу нашла что ответить.
— Да ты… Ты — нахал! Кому ты такой сдался, чтобы на тебя охотиться? Оборванец!
Мужчина как-то странно ухмыльнулся.
Красная, униженная, я часто и шумно дышала, варясь в жгучей смеси гнева и растерянности.
Этот грязный бродяга меня поцеловал. Поцеловал! А потом начал все отрицать, но лгуном не выглядел. Казалось, он искренне верил в свои слова, в свою невиновность.
Настолько хороший лицедей? Или…
А что или?
Я настороженно присмотрелась к своему спутнику.