Сердце на двоих. Истинная друга
Шрифт:
Тот вылупил на меня синие глазищи.
— Никуда я не полезу. Я болен и устал. Мне нужен отдых.
— Вот и отдохнешь. Под кроватью.
— Как ты себе это представляешь? — Волк свесился с края постели и оглядел узкую полосу пространства, куда ему предложили втиснуть свою массивную фигуру. — Как я, по-твоему, туда помещусь?
— Живот втяни.
Спорить времени не было. Ключ в замке со скрежетом поворачивался — вот-вот дверь откроется и сина Ланда войдет в комнату.
— Живо! — Не знаю, откуда у меня взялись силы, наверное, страх и паника пробуждают в человеке скрытые способности, но одним резким движением мне удалось сдернуть Сверра на пол.
Бух — упрямая гора мышц, обтянутых одеждой, шлепнулась мне под ноги.
— Сдурела? — зашипел волк.
Теперь я могла воочию убедиться, что под кровать он не влезет.
Взгляд лихорадочно заметался по комнате. Шкаф! Точно! Старая гнилая развалюха, которая долгое время простояла в покоях сины Ланды, пока совершенно не пришла в негодность, после чего была великодушно передана мне.
— Ты просто сумасшедшая, — мой небритый компромат покачивался на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Как только ему это удалось, я проворно затолкала его в шкаф и завесила своей одеждой.
— Какого… — попытался возмутиться волк, но деревянная створка захлопнулась перед его носом.
В тот же самый миг открылась дверь в комнату, и внутрь с видом ищейки, учуявшей след, вошла сина Ланда.
Уф, успела! Дрожащей рукой я вытерла пот со лба.
— Я слышала шум, — сина Ланда с подозрением огляделась по сторонам, даже принюхалась. — Ты точно кого-то у себя прячешь.
— Никого я у себя не прячу, сина Ланда. Что вы такое говори…
За дверцей шкафа, подпертого моей задницей, раздался оглушительный грохот, будто упала верхняя полка, заваленная вещами.
— А это что? — тут же насторожилась экономка.
— Ничего, — мило улыбнулась я. — Шкаф старый, рассыпается буквально на глазах.
— Бля… — донеслось из рассыпающегося шкафа.
В деревянную створку за моей спиной что-то с силой ударило, толкнув меня вперед.
— Очередная мерзопакостная ящерица? — гневно прищурилась сина Ланда.
В ответ шкаф заходил ходуном, грозясь в самом деле превратиться в груду обломков. Внутри продолжало что-то хрустеть, трещать, стучать.
— Это котенок, — я вся покрылась ледяным потом. — Милый пушистый котенок. Вы же хотели, чтобы я завела кого-то симпатичного. Не монстра. Вот я и завела. Милого пушистого котеночка.
Внезапно дверцы шкафа распахнулась, и на пол в ворохе платьев вывалился огромный бородатый мужик.
— Мяу, — хмуро протянул Сверр, снимая с ноги женскую туфлю на каблучке.
Повисло потрясенное молчание. С вытянутым лицом сина Ланда смотрела на свою находку и, похоже, от шока не могла ничего сказать. У меня дрожали руки. Один Сверр оставался спокоен: сидя на полу у наших ног, он с невозмутимым видом выпутывался из моего тряпья.
— Сина Ланда, — сказал он так, словно знал главную экономку королевского дворца много лет, — доложите Его Высочеству Арквэну Белегору, что вернулся эйб-генерал Канаган.
Эйб-генерал?
Это он про себя что ли?
— О Великие… — глухо прошептала сина Ланда, всплеснув руками. Ее лицо вытянулось еще больше, челюсть отвисла, а глаза стали размером с блюдца. Она внимательнее присмотрелась к оборванцу, выпавшему из шкафа. — Это… это вы, господин Сверр? Я вас не признала. Но как, — она покосилась на меня, — как вы сюда попали?
— Эта прелестная сина, — волк кивнул в мою сторону, — нашла меня в лесу, подобрала и притащила в свою спальню.
Теперь они оба смотрели на меня. Сверр — с ехидством. Экономка — качая головой, будто говоря: «Нет, ты не исправима».
Я же, вопреки всякой логике, думала о том, что меня опять назвали прелестной. Уже во второй раз за вечер.
Но надо же — генерал. И даже не ун, а эйб. Выше воинское звание только у самого принца.
Получается, я всю дорогу тащила на своем горбу не какого-то босяка, а знатного лорда.
— Ондина, — раскудахталась над ухом экономка, — немедленно беги в кухню, поставь греться воду, да тащи из кладовой банные полотенца и другие вещи для купания. Мочалки, бутылочки с ароматным мылом. Генералу Канагану нужно принять ванную. И не забудь забрать грязные вещи и отнести в стирку. А я пока позабочусь о чистой одежде и горячем ужине.
— А кто будет прислуживать Его Генеральшеству во время омовения? — спросила я, напрягаясь от дурного предчувствия.
— Так ты и будешь, — бросила сина Ланда и выбежала за дверь, на ходу бормоча себе под нос: — Тридцать лет. Великие, тридцать лет! О как обрадуется Его Высочество! Они же были как братья.
Глава 2
Рядом с господской спальней всегда находилась комната для омовений. В центре ее располагался деревянный чан, да такой большой, что сидеть в нем можно было с вытянутыми ногами. С полными ведрами горячей воды я толкнула дверь и вошла в эту тесную комнатушку без окон. И тут же едва не выплеснула кипяток прямо на себя.
Грязные лохмотья, в которых генерал явился во дворец, валялись на полу кучкой рванья, а сам оборотень стоял напротив камина, совершенно голый. К счастью, я не видела всего, ибо стоял волк ко мне спиной, но даже то, что открылось моему взгляду, смутило меня до крайности.
Услышав мой невольный вздох, Сверр чуть повернул голову:
— В чем дело, Ондина? Что вас так напугало? Никогда не видели голых мужчин?
Я тяжело сглотнула. Никогда. Не видела. Голых. Мужчин.
Взгляд против воли скользнул по широкому треугольнику спины, задержался на крепких ягодицах, этих упругих молочно-белых холмах, разделенных вертикальной ложбинкой.
Задница у генерала была идеальной, а спина — вся в шрамах, вся бугрилась рубцами. Жуткий узор из длинных выпуклых полос, какие оставляет жало кнута, неровных звездочек ожогов и светлой паутины порезов. Страшно представить, что творили с генералом в плену все эти тридцать лет. Его ведь держали в плену, верно? Пытали?
Взяв себя в руки, я принялась наполнять чан водой.
Спокойно, Ондина, многие служанки помогают хозяевам во время ванных процедур. Подливают в купальню горячую воду, подают мыльные принадлежности. Да, господа моются без одежды, но можно просто опустить взгляд и не пялиться куда не надо.