Сердце на двоих. Истинная друга
Шрифт:
Сверр дернул. Спустя некоторое время раздался шорох шагов по коридору, а следом — стук в дверь.
— Воду мне натаскайте, — приказал волк, перебирая одежду в шкафу. — И пришлите сюда кого-нибудь, чтобы убраться.
Была как минимум одна веская причина, чтобы при встрече со своей истинной выглядеть хорошо. Одна ушастая причина.
Тяжелый вздох вырвался из груди Сверра. Он не знал, готов ли выйти наружу и лицом к лицу столкнуться с новой, неприятной реальностью.
Что, если Ондина и Арквэн
Как он должен на такое реагировать? Смотреть на это безобразие молча? Развернуться и сбежать? Каковы теперь правила игры?
Над поверхностью мыльной воды поднимался пар. Сверр до красноты скреб себя мочалкой из пеньковых веревок и кривился от мыслей, приходящих в голову.
Интересно, пока он сидел здесь, чувствуя себя живым трупом, эти двое успели переспать? Арквэн трогал его женщину? Видел ее без одежды?
Сверр со злостью ударил кулаком по воде, подняв волну брызг.
Бороду он решил оставить. Из вредности. Ондине нравились гладкие щеки, но одна пара гладких щек у нее уже была, а Сверра пусть принимает таким, какой он есть. Небритым оборотнем. Не только же ему с чем-то мириться.
А он согласен мириться?
Глядя в зеркало, генерал задумчиво застегивал пуговицы рубашки.
— Узнай, где сейчас Красная ворона, — бросил он служанке, собирающей в совок осколки разбитой вазы.
— Они с Его Высочеством завтракают в малой гостиной. Я недавно накрывала для них стол.
Рука Сверра дернулась. Черный кругляшок оторванной пуговицы мелькнул в воздухе и затерялся в высоком ворсе ковра. Проклятье! Придется искать новую рубашку.
— Сина, принеси мне из купальни ароматической воды.
Волк опустил взгляд на свои пальцы. Они тряслись.
* * *
Когда он появился в малой гостиной, разговор за столом мгновенно оборвался, и в воздухе повисла напряженная тишина. С каменной спиной Сверр вошел в комнату и опустился на стул рядом со своей избранницей. Две пары глаз уставились на него в потрясенном молчании.
— Фрукты? — с трудом выдавил из себя Арквэн.
«В зад их себе засунь», — мысленно огрызнулся Сверр, но вслух сказал:
— Спасибо, не голоден.
Он и правда уже позавтракал. Вчерашней холодной олениной.
— Ну и чего притихли? Ведь так мило болтали. Ондина даже смеялась. Испортил своей хмурой рожей вам все веселье?
Под нарочитой грубостью Сверр прятал глубокое чувство уязвимости. Сидел как на иголках и больше всего на свете боялся ощутить себя третьим лишним, никому не нужным.
Что, если ему уже нашли замену?
— Мы очень рады тебе, Сверр, — рука Ондины опустилась на его пальцы, судорожно скомкавшие салфетку, и от этого прикосновения задрожало в груди.
Ондина. Его любимая. Он так соскучился. Хотел сжать ее в объятиях, но не знал, как себя вести. У него словно почву из-под ног выбили.
— Ешьте, — смешавшись, Сверр потупил взгляд.
Но никто не вернулся к трапезе. Кусок не лез в горло. Неловкость, разлитую в воздухе, можно было черпать ложкой.
Наверное, они должны поговорить, обсудить ситуацию, расставить точки над нужными буквами, но все молчали и Сверр тоже упрямо стискивал зубы.
— Простите, мне надо отлучиться, — Ондина как-то странно посмотрела на Арквэна и поднялась на ноги. — Скоро вернусь.
— Стой. Куда ты? — принц проводил ее растерянным взглядом.
Дверь закрылась. Бывшие друзья остались наедине, утопая в неловкости, возросшей в тысячу раз.
Арквэн ерзал на стуле. Сверр сжимал на коленях кулаки. После ухода Ондины атмосфера враждебности за столом сгустилась до предела, и источником этой враждебности был волк.
В какой-то момент принц не выдержал.
— Послушай, нам надо объясниться. Я… — он резко замолчал и схватился за грудь.
Глаза его распахнулись. На лбу выступила испарина.
— Что с тобой? — нахмурился Сверр, но Арквэн только открывал и закрывал рот, жадно хватая губами воздух.
— Арк?
Держась за сердце, Его Высочество смертельно побледнел и начал заваливаться набок.
Перепуганный Сверр бросился к нему и едва успел подхватить Арквэна у самого пола, не позволив расшибить голову.
— В чем дело? Что такое?
— Грудь, — прохрипел принц. Глаза эльфа закатились. Голубая радужка ушла под верхние веки, сверкнули воспаленные белки, и Арквэн обмяк в руках друга.
— Эй, очнись! — встряхнул его Сверр. — Да очнись же! Что с тобой? — С ужасом он похлопал принца по щекам.
Арквэн не реагировал. Лицо его посинело, безвольная ладонь соскользнула с груди на живот, затем на пол.
В панике Сверр закричал в закрытую дверь:
— Ондина!
Где она, когда так нужна?
— Ондина! Сюда! Скорее!
На какой-то жуткий миг показалось, что друг перестал дышать. Сверра прошиб холодный пот.
— Не смей подыхать, ушастый! — прорычал волк на грани истерики. — Даже не вздумай! Ондина!
Где носит эту рыжую девчонку?
— Целителя! Кто-нибудь! На помощь!
Надо было самому бежать за подмогой, но Сверр боялся оставить Арквэна одного. Казалось, выйдет он за дверь — и всё, конец.
Стоя на коленях и прижимая к груди безвольное тело друга, он в который раз закричал, раздирая горло:
— Целителя!
За стеной раздались торопливые шаги. Кто-то спешил к нему по коридору, и железные тиски ужаса, сдавившие внутренности, разжались, но вот дверь открылась, и на пороге возникла встревоженная служанка.
Не Ондина.
Поняв это, Сверр едва не разрыдался.