Сердце не обманет, сердце не предаст
Шрифт:
Так потерявшийся ребенок ликует, завидев край материнского платья в толпе.
Двойняшки отправились спать, Саша подошла к мужу, обняла. Они постояли у окна вместе, молча. Она знала, о чем он думает; и он знал, что она знает.
– Родная… – он шумно выдохнул, целуя ее под волосами, в шею.
Больше всего на свете ему хотелось сейчас умыкнуть Александру в спальню, быть с ней, любить ее. Но…
– Сашенька… мне нужно обязательно кое-что узнать… Поскорее. Сегодня. Сейчас. Я ждал, пока ты освободишься. Поможешь?
Она засмеялась. Она слишком хорошо его знала, до смешного хорошо!
Алексей
И в самом деле, спустя каких-то двадцать минут у них путем отбора осталось только семь наименований. Телефоны были указаны на сайтах.
– У нас разница в два часа… – произнес Алексей. – Сейчас сентябрь? Да, правильно, два. Когда у них переведут стрелки на зимнее время, то станет три. Но все равно еще не поздно, там только начало восьмого. Звони!
Повезло на втором. «Мадам Липкина? Ваша сестра? Да, у нас остановилась, но… Очень сожалею, с ней случилось несчастье. Я приглашу к телефону главного администратора, я не уполномочен рассказывать об этом…»
Несколько минут Александра любезничала на чужом мелодичном языке, затем разъединилась и повернулась к мужу:
– В отель она приехала одна. Остальное идентично тому, что рассказал ее муж: они – точнее, местная полиция – сочли это за покушение на изнасилование. Свидетелей нет, все отдыхающие были в это время в ресторанах и барах. Ирину нашли в кустах, уже без сознания. По словам полиции, напали на нее в номере, в бунгало. Она сопротивлялась, в бунгало все вверх дном, драка длилась долго. В какой-то момент бандит, разъярившись, слишком сильно ударил ее. Ирина потеряла сознание, он испугался, поэтому и не довел до конца «то, за чем пришел», как выразился администратор. Он ее вытащил из бунгало и оставил недалеко от дорожки, чтобы ее нашли и оказали помощь, если она еще жива… Иначе его будут искать за убийство, а это совсем иная статья, чем покушение на изнасилование, как местная полиция решила. Другая статья, и другие силы будут брошены на поиск преступника.
– И дирекция, конечно, исключает гипотезу, что это был кто-то из отдыхающих, – усмехнулся Алексей.
– Разумеется. Какая антиреклама отелю! Среди клиентов водятся насильники!
– А человек со стороны, значит, не видя Ирину раньше – в силу чего и не обольстившись ее красотой, – специально забрался на территорию и целенаправленно двинул именно в бунгало Липкиной! Примерная логика, просто загляденье.
– Думаешь, кто-то специально охотился за ней?
– Думаю. Кто – не знаю, но хотя бы понятно, что любовник Ирины не причастен к избиению, коль скоро она была в отеле одна.
– Или причастен, но не своими руками?
– Руки эти растут из фирмы. Ее любовник работает там, судя по прелестной беседе Игоря с мужем Ирины… Ладно, надо над этим всем еще подумать.
– Не буду мешать, – усмехнулась Александра, – пойду, поработаю над статьей.
…Некоторые утверждают, что когда знаешь человека слишком близко, то в нем не остается тайн, и ты теряешь к нему интерес, влечение. Алексей этих «некоторых» не понимал. Ведь это счастье, когда не приходится объяснять! Когда человек знает тебя столь хорошо, что нет нужды произносить: «Оставь меня одного», – он и сам чувствует.
– Ты не особо увлекайся! – крикнул он вслед жене. – Через парочку часов я приду
Она тихо, по-девчоночьи хихикнула в соседней комнате, и от этого ее смешка у него…
Впрочем, надо сосредоточиться.
Алексей полистал записную книжку, нашел номер телефона одного давнего знакомого, известного в Москве (и не только) хирурга. За годы своей частной практики детектив оброс связями, что выручало его в расследованиях не раз.
– У меня все отлично, – сразу сообщил тот, заслышав голос детектива. – Надеюсь, что у вас тоже. Так что можете переходить прямо к делу, – его смешок был похож на всхлип.
Кис, не вдаваясь в суть дела – хирург и не спрашивал, – попросил разузнать врачебное заключение о травмах Ирины Липкиной, находящейся в коме, и прогноз.
– На прогноз не рассчитывайте. Никто не знает, когда пациент выйдет из комы и выйдет ли вообще.
– Тогда заключение. Тяжесть травм и так далее.
– Завтра утром сделаю. У вас электронный адрес тот же? Пришлю вам отчет.
– Я подозреваю, что ее не просто били, а пытали. То есть избивали методично. Если врач заметил что-то такое по ее ушибам…
– Сколько времени могло длиться избиение?
– Не знаю. Час, чуть больше…
Больше – вряд ли, подумал Алексей. До ужина еще не все отдыхающие ушли из своих бунгало, – не все любят собираться за аперитивом на террасе и слушать плоские шутки аниматоров. Многие еще в своих комнатах: это как раз время между пляжем и вечерними мероприятиями, время, в которое принимают душ, чтобы смыть соленую морскую воду и песок, и одеваются понаряднее, «повечернее». И соседи услышали бы крики: рот ей не могли заклеить, от нее ведь требовался ответ! Да и суета возле ее номера – Кис полагал, что бандитов было двое: один допрашивал, второй обыскивал, – привлекла бы внимание соседей. Нет, они не рискнули бы действовать, пока соседние бунгало полностью не опустели! Значит, час, от силы полтора, он правильно посчитал. А скорее всего, и того меньше: вряд ли женщина смогла бы так долго терпеть побои.
– Тогда не мечтайте, – ответил хирург. – Очередность получения травм за такой короткий срок установить невозможно. К тому же жертва жива, вскрытие не проведешь! – Он снова хохотнул, как всхлипнул. – До завтра, Алексей Андреевич.
– Погодите… Я по-другому сформулирую вопрос: по характеру полученных травм можно ли сказать, что жертва сопротивлялась, допустим, насильнику, – или целью было избиение?
– Мы не криминальные эксперты, не забывайте. Но, возможно, остались какие-то следы в области половых органов. Узнаю.
Если целью было избиение, то есть пытка с целью узнать, куда Ирина дела сердечко (оно ведь улика, как следует из записей Козырева), думал Алексей, отключившись, то почему ее оставили в живых после того, как добились признания? Они не могли знать наперед, что она впадет в кому и не даст показания полиции…
Что-то тут не вяжется. То ли детектив ошибся по всей линии и сердечко в этой истории ни при чем (да и слабо вяжется эта простенькая вещица с уликой серьезного преступления), а на Ирину напал насильник… То ли охотники за сердечком настолько уверены в себе, что не боятся показаний женщины. Высоко сидят, далеко глядят, как былинные Соловьи-разбойники… Или все проще, и они решили, что потерявшая сознание женщина мертва? И просто поскорее смылись?