Сердце тигра
Шрифт:
– Я не крал. Я позаимствовал.
– Ну, хорошо, зачем?
– Сам не знаю. Злые духи должно быть меня запутали. А так, просто тыквенной каши захотелось.
– Тыкву отнеси на кухню, — сказал Лоредан. — И убирайся с глаз моих долой!
– Куда, господин?
– На кухню! — в ярости заорал Лоредан, потеряв терпение.
Негр в панике бросился бежать.
Наконец настал вечер. Сабина вернулась из деловой поездки и теперь, бегая по дому, давала указания. Рабы толпами метались вслед за ней. Мужчины тащили столы и ложа и расставляли их вокруг бассейна в большом зале. Женщины накрывали столы. По приказу Сабины весь дом был украшен гирляндами из цветов, повсюду на стенах зажжены факелы.
И вот, начали собираться гости. К немалой радости Лоредана, среди первых трех прибывших, оказался Фульвий Проскурий
– Вот так встреча! — вскричал Фульвий Проскурий, обнимая Лоредана. — Давно ты в Италии?
– Около месяца, — сказал Лоредан. — А ты?
– Чуть больше месяца.
– Что случилось с тобой? — вскричал Лоредан. — Когда твой корабль исчез из порта Алерии, я не знал, что и думать. То ли, ты бросил меня, то ли буря не дала тебе возможности вернуться.
– Та ужасная буря, — закивал Фульвий Проскурий. — Она отнесла «Феликсу» к северу-востоку, к берегам Этрурии [105] . Корабль был сильно повреждён и я не мог вернуться за тобой на Корсику. Пришлось остановиться в гавани Тарквиниума [106] и чиниться целых две недели! Ну, ничего, зато торговля пошла неплохо. Здесь в Италии наша шерсть на хорошем счету. Но скоро, нужно возвращаться за новой партией товара. Сегодня вот, я принял приглашение Сабины. Стоит, как следует повеселиться перед обратной дорогой. А ты, здесь за тем же?
105
Этрурия — северо-западная область Италии
106
Тарквиниум (Тарквинии) — город к северу от Рима в Этрурии
– Да, вроде того, — кивнул Лоредан.
Поскольку, им было нужно ещё о многом поговорить, они решили устроиться на соседних ложах.
Вскоре, прибыло ещё несколько гостей: шесть мужчин и столько же молодых красивых женщин, все уже слегка навеселе. Их сопровождали рабы и рабыни в туниках из дорогих тканей, умащенные дорогими маслами и духами. Сабина приветствовала каждого гостя и провожала его к столам.
– Сюда почтенные квириты! [107] — восклицала она. — Я рада видеть вас в моем доме. Сегодня будет интересный вечер и ночь полная удовольствий.
107
Квириты — обращение к римским гражданам
Между лож и столами, туда сюда, сновали рабыни Сабины в коротких полупрозрачных туниках из виссона [108] , отчего, сквозь тонкую ткань были видны их гибкие тела. Девушки следили, чтобы чаши гостей всегда были полны вином. В центре зала, между столами танцевали смуглокожие танцоры из Фригии. Им аккомпанировали обнаженные, светловолосые арфистки и флейтистки из Греции. Тут же, собравшихся развлекали чернокожие глотатели огня из Нубии и заклинатели змей из Нумидии.
108
Виссон — тончайшая ткань, белая, реже золотистая. Имела высокую цену. Одевать домашних рабов в одежду из виссона могли позволить себе очень богатые рабовладельцы, желающие похвастаться своим достатком.
Вновь, прибыло несколько гостей. Лоредан, увлекшийся беседой с Фульвием Проскурием, уже не обращал на них внимания. Тут ещё, к их разговору присоединился возлежащий напротив, Гай Марций Приский из Неаполя. Услышав, что Лоредан ведет обширную торговлю, он предложил заняться совместной перевозкой египетского зерна и папируса. Лоредан, нашел это предложение, весьма интересным для обсуждения.
Нарбо тем временем, совместно с несколькими другими рабами, сменил подуставших девушек и начал разливать вино в чаши гостей. Пьяные аристократки хихикали и не упускали возможности пощупать черного красавца, некоторые, особо раскованные дамы не постеснялись забраться руками к нему под набедренную повязку. Почувствовав его мощь, они восторженно смеялись и вздыхали. Нарбо же не упускал случая, что-нибудь стащить со стола. Благо, стол просто ломился от всяких яств.
Морская рыба в подливке из речных устриц и лимонного сока, лежала в длинных узких тарелках. Жареная дичь: утки, гуси, перепела и голуби, посыпанные свежим зеленым луком, подавались на больших подносах. Отдельно, на блюдах громоздились свежесваренные лангусты, крабы, омары. Огромные сыры из Галлии укладывали или в виде пирамид или колонн. Хлебы, посыпанные анисом подносили ещё теплыми. Фалернское вино лилось рекой. На блестящих фарфоровых тарелках из Китая подали ракушки с африканских берегов и улитки с тмином. Для удовлетворения самых изощренных вкусов принесли маленьких жареных антилоп, нутро которых было набито паштетом из печени рыб, целые бараньи туши, сваренные в сладком вине, белки из куриных яиц в маринаде, копченые бычьи окорока, пропитанные дымом благовоний.
Любители сладкого, могли отведать торты, политые вином или гиметским медом [109] , посыпанные анисом. К их услугам были также пирожки с яблоками или ягодами, сваренные в меде.
Насытившиеся мясом, брали с подносов гроздья винограда, арбузы, дыни, лимоны, финикийские орехи, фисташки и миндаль.
Над столами раздавалось чавканье, шум разговоров, звон кампанийских чаш [110] . Некоторые, выпив лишнего, распевали песни или корчили рожи в медных, начищенных до блеска зеркалах. Женщины громко взвизгивали, хохотали и потеряв всякий стыд приставали либо к своим спутникам, либо к рабам.
109
Гиметский мёд — тимьяновый мед, собираемый пчелами на цветущих склонах горы Гимет, расположенной к востоку от Афин.
110
Кампанийские вазы — вазы и сосуды произведенные в Кампании. Чаще всего на них изображались молодые мужчины и женщины, сцены фиасов, птиц и животных.
Пир был самом разгаре. Фригийских танцовщиков сменили девушки из Финикии и Сирии. Юные, смуглые красавицы были полностью обнажены. Их черные волосы, заплетенные в множество тонких косичек, спускались по плечам и спинам ниже ягодиц. На запястьях и щиколотках сверкали золотые браслеты. Головы финикиянок украшали диадемы с изображением богини Иштар, а сириянки носили в волосах большие заколки с изображением бога Элагабала, чей культ, был весьма популярен в восточных провинциях Римской Империи. Дикие танцы, смуглокожих нимф, преисполненные откровенной похотью, взволновали всех присутствующих. Пиршество, быстро перетекало в разнузданную оргию. Две флейтистки, бросив свои инструменты, приникли к Нарбо. Втроем, они упали прямо на пол между столами. Мужчины, без разбора притягивали к себе и рабынь и соседок по ложам. Лоредан, возле которого устроилась одна из златокудрых арфисток и одна из сирийских танцовщиц, мельком увидел Сабину. Она лежала на передвинутом к бассейну ложе и ею, один за другим овладевали её собственные рабы и кое-кто из приехавших со своими господами. Увидел он и Изис, которая занималась любовью одновременно с двумя мужчинами. Некоторые из девушек ласкали друг друга, а две финикиянки делали это в изящном танце. Лоредан, жарко поцеловав в губы сначала гречанку, потом сириянку и решил, вместе со всеми предаться во власть Эроса.
Он даже не подозревал, что за ним пристально наблюдают. А наблюдал за ним, сверлил ненавидящим взглядом никто иной, как Квинт Мелорий. Он, как и все остальные был в числе приглашенных, но подъехал совсем недавно. Сначала, он не заметил Лоредана, ел и пил, лежа далеко в стороне, от того места, где был его обидчик. Он и подумать не мог, что встретит здесь того негодяя, что оскорбил его в портовом трактире, да еще и украл письмо к фискалию Гаю Маррону, из-за чего потом возникло столько неприятностей. Но вот, зоркий Тарикс, его доверенный раб, закончивший распрягать лошадей и вошедший в зал, тут же разглядел в толпе, и Лоредана, в объятиях двух нимф и Нарбо, лежащего под кучей обнаженных, стонущих женщин. Тарикс немедленно сообщил о своем открытии господину.