Сердце тлена и зари
Шрифт:
Всю дорогу до Академии все молчали. По крайней мере, старались молчать. Кроу укрыл меня тенью, а поскольку мне было с чем сравнить, я отметила только то, что замерзла. Как бы странно это не прозвучало, но с шерстью было уютнее, что ли. Дожили, теперь мне кошкой быть нравится больше.
Однако всё действительно было не так плохо. Пусть я была слаба, но, по крайней мере, я не жаждала убийств.
Как меня угораздило во всё это влипнуть? Мало мне проблем было? Ох…
— А… можно спросить? — Заговорил
— Очень многое, — незамедлительно ответил Ректор. — Тебе пока об этом думать не надо. Думай над тем, о чем я тебе говорил.
Лион. Он по-прежнему оставался немного неуверенным, замкнутым мальчиком. Но всё же каждый новый раз, когда я на него смотрела, что-то в нем неизменно менялось. Его робость становилась всё меньше и меньше, истончалась, прикрывая всё более уверенного Лиона.
И властного.
Это я заметила сейчас особенно остро, в частности по тому, как парень смотрел на Ректора. Он был готов подчиняться, не бунтовать. Но становилось всё более очевидно, что его дракон, как пламя, растекается уверенностью по нему самому и делает его… тем, кем дракона и считают. Повелителем звездных зверей.
Почему именно Лион? И — всегда ли он был таким робким и неуверенным? Или же таким он стал после того, как явился дракон? Было ли это положительным качеством? Отрицательным? Каким? Обычно забитый и неуверенный в себе парень всё больше раскрывался с самых неожиданных сторон. И это начинало пугать, потому что — чем больше я начинала замечать, тем более очевидно становилось неизбежное.
Лион куда могущественнее, чем можно было представить.
Мы вернулись в Академию тихо, без лишних треволнений, разошлись в разные стороны, чтобы запутать следы. Я решительно отправилась в общежитие, отмываться. Там сейчас всё равно пока никого не было…
Спустя час или около того, я наконец-то смысла с себя всю ту кровь, в которой почти искупалась в лесу. Несколько минут боролась с нежеланием подходить к зеркалу, но всё же осмелилась и заглянула себе в глаза.
Чего я боялась? Монстра внутри себя? Но из отражения на меня смотрела обычная я. Разве что…
В первый миг я испугалась и отвернулась, совершенно не готовая к переменам. Их и так было слишком много, я не хотела большего. Я мечтала избавиться от жажды и забыть о ней, как о страшном сне. Но не меняться больше…
Вернулась к отражению, хорошенько присмотрелась: да, я была такой же. Всё еще узнаю себя. Но что-то было в чертах, в уголках губ, глаз, в легких крапинках радужки. И мне так не хотелось этого замечать, что я предпочла просто отвернуться.
Я справлюсь. Ректор знает, что делает. И пусть браслет на моей руке оранжевый — это ничего. Не красный же. Пока.
Вернулась в комнату решительно, буквально ворвалась, собираясь сбрасывать халат. И тут же застыла. На моей кровати сидел…
— Кроу, — перепугалась я, поймала пояс и быстро закрыла дверь.
Он нетерпеливо поднялся, спешно подошел ко мне и обнял. Поскольку я была не в себе, с трудом боролась с собственной дикостью и нежеланием принимать изменения, я лишь отступила и попыталась закрыться. Мне не хотелось никого впускать в эту тревожную часть самой себя, поэтому…
Но Кроу всё понял неправильно.
— Ты больше не хочешь меня? — Грустно спросил он.
— Что? Нет! — Воскликнула я. — В смысле да! То есть — хочу! (Дурацкая игра слов!) Кроу…
Он отстранился и заглянул мне в глаза. Ну и зачем это надо было делать? Я отвела взгляд и отвернулась, повернувшись к нему спиной. Передо мной была закрытая дверь, поэтому смотреть больше некуда. Но и так сойдет.
Кроу всё еще был позади, я чувствовала его движения, несдержанность и неуверенность в каждом из них. Наконец, он определился с безопасным — осторожно сжал мои плечи. Я думала на этом всё, но он слишком соскучился, чтобы контролировать это. Обнял меня крепко, прижался.
— Я люблю тебя, ты же знаешь, — будто через секунду мы должны были начать бой, признался Кроу.
Сделав глубокий вздох, я постаралась собрать мысли в кучу. Потянувшись к его руке, я сжала ее. Толику облегчения это ему принесло. Но это была капля в море.
— Я никогда не забуду этого, — обещаю. — И никогда не разлюблю тебя.
Кроу напрягся всем телом, но я почувствовала это только в этот миг, когда он быстро коснулся моей щеки поцелуем.
— Всё будет хорошо, слышишь? — Заверяет он, угадывая мои настроения. — Ты никогда не сдавалась, и это не повод начинать. Я смогу. Я сделаю всё, что потребуется. Переверну весь мир, найду всех тех, кто причастен. Слышишь? Всё, что угодно. Но ты должна не сдаваться. Мне нужно, чтобы ты верила.
— Ты самый близкий мне человек, — призналась я, Кроу замер, задержав дыхание. — Могу я?..
— Всегда, — он угадывал меня еще даже до того, как я сама для себя осознавала эти мысли.
— Мне не страшно, — признаюсь я в своих опасениях, которые становятся неподъемным грузом, чтобы вынести его в одиночку. — Я не боюсь того, что со мной происходит. Но меня пугает страх в глазах окружающих. Они меня боятся. Я становлюсь сильнее, опаснее, да. Но… это же всё еще я. А в их глазах ужас. Будто я сама какой-нибудь каркаданн.
— Ты пострашнее будешь, — хмыкнул Кроу, разряжая обстановку.
Я ухмыльнулась в ответ, в очередной раз вздохнула.
— Меня не пугает исход, меня пугает, что я смогу навредить близким. Тебе, — я сжала его руку чуть сильнее. — Ты ведь пойдешь за мной, даже если я одичаю окончательно. Но куда именно ты пойдешь? Узнаю ли я тебя, когда перестану понимать, что происходит?
— Киара, — и обида, и предостережение, и напоминание.
— Нет лекарства, Кроу, ты должен это принять.
— Нет ничего в этом мире, с чем я не могу справиться, — заявил он с уверенностью.