Сердце Вербарии
Шрифт:
Сейвен посмотрел на тускло поблескивающий возле двери запал. Металлическое нутро комнаты растушевывало оружие, оставляя лишь силуэт – темный контур на гладкой стене. «Если отсюда, то и ничего так смотрится. Хе-х. Как картинка». Он перевел взгляд на письменный стол, квартировавший у изголовья кровати. В одном из выдвижных ящиков – самом нижнем, том, что на замке, хранились атрибуты запала. Масла, полироли, шомпол, коробка с патронами… Ключик висел тут же на ручке ящика. Сейвен повернулся на бок и попытался дотянуться до ключа. Не вышло. Тогда он снова откинулся
Тридцать два серебристых патрона выстроились на черной блестящей столешнице. Они напоминали бледных, измученных бездействием солдат, готовых на все. Но только немедленно, иначе в следующее мгновение у них не хватит сил даже упасть. Из основания рукоятки запала Сейвен извлек желоб с пружиной, уложил в него шестерых «солдатиков», вернул обойму на место и передернул затвор. Теперь, если спустить курок, запал харкнет свинцом так, что без труда настигнет самую прыткую цель. Он взял оптический увеличитель, покрутил его в руках, приставил к глазу, увидел что-то мутное и положил обратно на край кровати.
Крайтер всегда стрелял лучше. На полигоне, даже в дождь и ветер, его выстрелы достигали мишеней, словно намагниченные. Он бы мог стать лучшим, относись к ремеслу серьезно. Но, как казалось Сейвену, служба нравилась Крайтеру не больше, чем игра. И он играл, играл, попирая правила, жульничал, осмеивая других игроков и саму игру в целом. «Фигляр». Сейвен неловко дернул запалом и едва не зацепил настольный дисплей. «Все бы ему паясничать да глумиться. Почему некоторые так глупы, что спускают в нужник собственный талант?»
Форму по комнатам-«скорлупкам» разносили ключницы. Они же, в отсутствие обитателей, наводили чистоту, поливали растительность, уносили грязную и возвращали чистой одежду. Их присутствия никто не замечал. «А вот пропади они пропадом, заметили бы все. Причем сразу. Как?! Ведь носки? Самому? Стирать?! Ай-ай-ай!» Сейвен криво ухмылялся и разглядывал свою форму. Темно-синяя с вкраплениями серого… Одень такую и мигом померкнешь, обернешься в тень легиона. Легионеров не отличить, как не найти различий в двух каплях воды. Черпай таких бойцов ковшиком – не убудет. «Обезличены, слиты в массу и только массой значимы».
На спинку стула легли черная хлопковая куртка с высоким воротником, черные же брюки с множеством карманов и белая майка. Форма из шкафа – жесткая. Не часто надевая ее, казалось, что с каждым разом она становилась все грубее и тверже. Чувствовался каждый шов, каждый сантиметр аккуратной, но холодной стежки.
Переодевшись, Сейвен взял в руки оружие и попробовал несколько базовых движений. «Как в смирительной рубахе. Теперь понятно, отчего на полевом экзамене даже неплохие доларги валятся с грохотом. Хе-х, путаются в изгибах одежды».
Обувшись, он встал у зеркала. Как по приказу щелкнул каблуками, вытянулся в струнку и отдал честь, прижав левую руку к груди. Потом развязно ухмыльнулся, что совсем не шло строевой выправке. Немного постоял так без движения, вздохнул и, наконец, вышел за дверь.
Матовый, отфильтрованный толщей воды солнечный свет разливался по куполу мягким упоением. Купол представал тихим домом, защищенным от всех невзгод. Даже если смерть разинет пасть на вселенную, обитель ларгов, несомненно, станет той дробиной, что сломает зуб. Сейвен поднял взгляд на палящее снаружи солнце и усмехнулся. «Здесь ты просто лампочка. Большая, далекая и дармовая».
Возня подле главных ворот раздражала уже издали. Сейвен ощутил то же неприятное шевеление внутри, когда приходилось долго стоять в очереди столовой. «Терпеть неудобства по чьей-то прихоти? Увольте». А некоторые личности доставляют неудобство одним своим существованием. Причем именно в этом и заключается их главная особенность. Один горланит, что ему, дескать, на хлеб положили жесткий салат, а другой, что группа сплошь кретины, и что воевать в таком обществе он отказывается. «И если бы результаты. А то одна показуха…»
– Нет, нет и еще раз нет. Не буду, понимаете? Не смогу! Лучше впишите сразу, что провалился, ведь, клянусь хранителями, именно так и будет, если я с этим, с ним… Мне этот урод как дуло в жопе! Хотите на курок нажать? Хотите?!
И так далее.
Шумел Зак Дейв. Невысокий, широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой. Он когда нервничал, то краснел. И потел. Сейвен уселся на поребрик у края главных ворот и с интересом посмотрел на Диз Кристу, невозмутимо выслушивающую брань доларга. «Хе-х, а Зак-то плюется, когда орет».
– Эй, Диз! Платок дать?
Наставница сверкнула на него глазами, ничего не ответила и вернулась к нарушителю спокойствия.
– Я вот что скажу: быть убийству! Я чувствую… Нет, я гарантирую тебе это! Я пришибу это сволочь! Ну… Может, и не насмерть… Только крови не избежать! О-о-о! Ты хочешь этого? Хочешь?! – Зак вытаращился на наставницу, да так истово, что едва не касался носом ее лица. – Как хочешь, но вдвоем в группе В мы на экзамен не поедем!
Зак слыл фигурой оригинальной. Острые черты лица могли сбить с толку, внушив, что личность коварна и хитра. Глядя в зеркало, он, пожалуй, и сам считал себя хищником, ведь это так льстило его самолюбию. На деле же он оставался добродушным простаком, пусть и вспыльчивым, но живо отходящим. Как и Крайтера, хранители наградили Зака светлой шевелюрой, но если первый аккуратно зачесывал волосы со лба на затылок, то прическа второго напоминала сердитого ежа. Остроты лицу добавлял дракон – стилизованная геометрией татуировка змеилась от левого глаза, вскользь уха к плечу.
– Конечно вдвоем я вас никуда не отпущу, – едва сдерживаясь, отвечала на восклицания Диз. – Экзаменационная группа состоит из четверых доларгов…
– Да знаю я, знаю!
– Из четверых. В группу В, кроме вас, мы включили Сейвена Болферта, – они вместе посмотрели на присутствующего. – И Лейлу Миллет.
«Приехали…»
– Почему именно мы, узнать можно? – народу на парковочной площадке прибавилось, гомону – соответственно, но с поребрика Сейвен не слез и голоса не повысил.
– Нет.