Сердце Вербарии
Шрифт:
Капитан Дарен, не прощаясь и не предлагая задать вопросы, вышел, с той же стремительностью, с какой и появился. Сейвен проводил взглядом Диз, которая, едва капитана скрылся, вместе с остальными кураторами направилась к терминалу при мониторе.
В каюте организовался гомон: доларги принялись обсуждать услышанное. Только группа В наслаждалась молчанием. Крайтер едва заметно шевелил плечами и все так же отрешенно рассматривал видимую только им точку. Лейла какое-то время пыталась разглядеть за спинами кураторов монитор, но вскоре сдалась и опустила руки. Зак вертелся по сторонам и хлопал ушами. Он то наклонялся вперед, вторгаясь в беседу группы Б, то откидывался на спинку кресла и подслушивал о чем говорят сзади. Наконец, он побежал на первый ряд любопытствовать, что обсуждали там.
Призадумавшись Сейвен не заметил, как на место Зака уселась Лейла, а потому невольно вздрогнул, когда она заговорила с ним.
– У меня такое чувство, что никакой поломки радиовизуализатора нет и вся эта ремонтная бригада из Сотлехта – фикция. Ночью… Ну да, предположим, отряд действительно прибыл поздно. Но отчего не остановиться лагерем где-нибудь в укромном месте, пусть даже под присмотром ларгов? При свете дня ведь проводить ремонтные работы лучше. Да и по горной тропе взбираться – тоже. Потом, для чего такая скрытность? Достаточно обеспечить хорошую охрану, и все. Мне с трудом верится, что Гелиония не в состоянии снабдить ремонтную бригаду достойной охраной. Тут скорее дело в другом. Мы не конвой, мы – приманка. Делио подозревает или местное правительство, или армейское присутствие во Франдии в сговоре с партизанами…
– Я понял, – прервал ее Сейвен. – Ночь должна быть спокойной.
– Либо так, либо я слишком мнительна.
С полнарна молчали.
– Сейвен, – едва слышно вымолвила Лейла, – тебе страшно?
Помолчали еще немного.
– Не знаю, – наконец, отозвался Сейвен. – Храбрецу могила не страшна. А я пока не спешу в могилу. Боишься?
Она со вздохом усмехнулась:
– Не то чтобы… Я не знаю, чего ждать.
– Спокойной ночи, – напомнил Сейвен.
– Да, но… – она снова вздохнула, только на этот раз как-то украдкой, точно застыдилась вздоха. – Это ведь все только мои догадки. На самом деле все может оказаться гораздо проще. Как изложил капитан корабля. Или еще проще. Хотя, куда еще? Нет ведь ничего яснее прямого приказа. Сказали – исполнил. Все.
– Нет, не все, – качнул головой Сейвен. На протяжении всего разговора он смотрел в пол и только теперь повернул голову к собеседнице. – Еще проще быть дураком.
Вернулся Зак. Увидав, что его место занято, он помялся немного в проходе, оглянулся на группу кураторов, хмыкнул и сел на место Диз.
– Ашники считают, – торопливым полушепотом оповестил он Сейвена, – что сегодня ночью боя не избежать. Они говорят, что у партизан критичное…
«Критическое».
– …положение, что они все последнее время лажали…
«Лажали… Ну и лексика».
– …и что навернутый радиовизатор дело их рук. Теперь им любой ценой надо будет захватить ремонтный отряд, чтобы воспользоваться его штучками и перенастроить ту хреновину на горе для себя. Понимаешь?!
– Нет.
– Что – нет?
– Я не понимаю. А ты?
– Да… – как-то потерявшись, протянул Зак. – Партизаны смогут следить за маневрами солдатни. И… И реагировать.
– А контрольный пункт?
– Контрольный пункт?
– Он в городе, а в нем гелионцы. Его партизаны тоже захватят?
– Ну…
– А знания?
– Что – знания?
– Партизаны знают, как обращаться с оборудованием, и смогут его использовать?
Зак хотел что-то ответить, но захлопнул рот, отвернулся от Сейвена и всей своей фигурой показал, что в пух и прах разобиделся. Если бы вернувшаяся Диз потребовала убраться с ее места, то непременно произошел бы скандал. Но она просто заняла свободное кресло и коротко сказала:
– Коммуникаторы достаньте.
Доларги повиновались.
– Принимайте карту.
По экрану, точно капелька меда, потекла желтая полоска, и, когда она добралась до нижнего края, на ладони раскинулась подробная карта окрестности ущелья Ребрух. Сейвен отдалил карту и оценил местность целиком. Квадрат группы А охватывал пригородную зону, место, по его мнению, самое спокойное. Группе Б достался внешний участок, тот, что располагался внутри ущелья. Темный и опасный участок, надо сказать. «А нам что за счастье?» Группе В выпала честь нести караул на перекрестке. Одна дорожка вела прямиком к городу, другая змеилась в горы, к радиовизуализатору. Группам Г и Д досталось место на горе – обеспечивать безопасность восхождения отряда.
– Смотри, – Лейла толкнула Сейвена локтем и показала ему на место у самой вершины, где гнездилась башня. Там оставался неохваченным участок метров в четыреста. Это если по прямой. Если по извивам серпантина, то километра полтора.
– Наставница, – повернулся Сейвен к покусывающей карандаш Диз, – можно вопрос?
– М?
– Кто отвечал за порядок патруля?
Не вынимая карандаша изо рта, она распахнула папку и перевернула несколько файлов:
– Комаллил воеллого плисулсия Лелиолии в лелцелслве Далле Фалиллал… – карандаш не выдержал издевательств, выпал и укатился под задний ряд. – И герцог – Алоиз Малле. А что, тебе не нравится твой квадрат?
– Я в восторге.
– Что-то не заметно.
С заднего ряда вернули потерю.
– Спасибо, – и снова Сейвену: – Если что не так – договаривай.
– Мы станем ларгами при любом исходе?
– В смысле?
– Вершина не защищена. Мы считаем, что партизаны нападут на отряд именно там. Если мы не предотвратим атаку, по понятной причине, нам присвоят звания?
– Сейвен прав, – поддержал слышавший все Крайтер. – Если мы растянемся цепочкой вдоль пути следования, пользы от нашей охраны будет мало. Мы ведь не партизан вылавливаем, а конвоируем отряд… Агрегат на вершине беззащитен. Пока не поздно, Диз, вы, как ларги, имеете право внести предложение изменить тактику. Следовать за отрядом к вершине, например.
– Вместо того чтоб впустую караулить свой сектор, – добавила Лейла.
Диз растерялась. Она вовсе не ожидала той солидарности, с которой смотрели на нее подопечные, и переводила взгляд с одного на другого.
– Я не могу этого сделать, – проговорила она. – Это экзамен, а не простое задание. Кроме того, это тот случай, когда за тактику отвечает заказчик и мы не имеем права вмешиваться.
Она привстала, оправила юбку и, ни на кого не глядя, с надменным звоном в голосе докончила: