Сердце волка
Шрифт:
Его глаза были голубыми, как в детстве. В ярком свете луны Лирин видела это совершенно ясно.
Она помнила, что у оборотней глаза возвращаются к первозданному цвету только перед смертью.
– … ин… – Рэйнар с трудом выдавил из себя какой-то невнятный звук. Но она поняла. Узнала своё имя.
– Тихо, пожалуйста, Рэйни, – прошептала девочка, с трудом сдерживая слёзы. – Тебе нельзя говорить. Горло… оно должно зажить.
Он вдруг улыбнулся. Лирин никогда раньше не видела у брата такой странной улыбки. Она не была ни весёлой, ни грустной, ни какой-либо
А потом Рэйнар сказал чётко и спокойно, не запинаясь, словно у него совсем не болело горло:
– Обещай мне одну вещь, Лирин.
– Какую?
Он сжал руку сестры.
– Попроси прощения за нас обоих.
Лирин почувствовала, что плачет.
– Не говори так, Рэйни. Ты выздоровеешь и мы вместе пойдём к нему. Мы должны вместе…
Брат покачал головой.
– Я не успею. Пожалуйста, обещай мне, Лирин.
И тогда девочка, всхлипнув, прошептала:
– Обещаю, Рэйни.
Он улыбнулся, теперь уже по-настоящему радостно, и закрыл глаза.
***
Два дня кряду Дэйнар не находил себе места. Чара, чувствуя его состояние, ходила по пятам и тихонько поскуливала. Пытаясь отвлечься, юноша бродил по лесу, собирая всё подряд, постоянно нырял в озеро, надеясь на то, что ледяная вода выгонит ненужные мысли.
Как там Рэйнар? Выздоровел?
И Лирин? Может, она пострадала сильнее, чем ему казалось?
Дэйн вздохнул.
Глупо. Зачем он думает о них? Рэйнар и Лирин всю жизнь бегали за ним, мечтая прибить, а он теперь беспокоится. Так нельзя.
– Скажи, нельзя же так, да, Чара?
Аксал, вздохнув, положила голову Дэйнару на колени.
– И тем не менее, я не могу перестать думать о них… Что же мне делать, Чара?
– Ф-ф-ф, – ответила она, и никто, кроме Дэйнара, не смог бы расшифровать эти странные звуки.
– Думаешь? – юноша озадаченно почесал подбородок. – Пожалуй, ты права. Вот только пришибить могут.
– Р-р-р, – Чара поморщилась, и Дэйнар рассмеялся.
– Точно, не так уж это и просто, особенно если учесть меткость моих сородичей. Итак, решено.
Юноша вскочил на ноги и негромко, протяжно засвистел. Почти тут же в воздух взмыли несколько десятков самых разных птиц. Возбуждённо чирикая и хлопая крыльями, они зависли над Дэйном, поднимая с земли тучи пыли.
– Поможете?
– Чи-и-и-и!
– Фью-ю-ю!
– Пи-пи-пи!
Дэйнар кивнул и, напоследок наклонившись над Чарой, тихо сказал:
– Сиди здесь. Что бы ни случилось. Хорошо?
– Р-ры.
Юноша улыбнулся и, развернувшись, направился прямиком в деревню белых волков.
Страха не было. Возможно, потому, что он чувствовал поддержку. Птицы, большие и маленькие, летели за Дэйнаром, и юноша ощущал их. Его друзья и семья. Они не подведут.
Погода в тот день была жаркой. Солнце нещадно нагревало землю до состояния раскалённой сковородки и кипятило воду в водоёмах, на небе полностью отсутствовали облака, но Дэйн чувствовал приближение грозы.
Возле входа в деревню юноша притормозил. Сердце на мгновение тревожно сжалось, и Дэйнар несколько секунд наблюдал за клубами пыли, медленно оседавшими возле ворот – туда только что на полном скаку въехал какой-то беловолосый всадник.
Наконец, вздохнув, Дэйнар зашёл в деревню.
К его удивлению, заметили горбуна не сразу. Виноват был, по-видимому, тот всадник. Несколько оборотней смотрели ему вслед, открыв рот, поэтому Дэйну поначалу удалось прошмыгнуть незамеченным.
Он быстро шёл по улицам деревни к дому родителей, ощущая на себе удивлённо-недоуменные взгляды. Нападать оборотни пока не решались, вели себя настороженно и враждебно. Сам Дэйн старался ни на кого не смотреть, просто шёл к своей цели.
«Какая глупая идея всё-таки, – вздохнул юноша, когда раздался первый оскорбительный крик. – Опять придётся убегать, так и не узнав, что там с Рэйни и Лирин. Наивно было думать, что мне удастся дойти до родительского дома, избежав тумаков».
От первого камня Дэйнар увернулся. Затем на нападающую на него группу оборотней спикировали птицы, и юноша побежал. Он надеялся, что в доме родителей его не будут бить только за то, что он спросит, как себя чувствуют брат с сестрой. В конце концов, Лирин наверняка рассказала, что Дэйн не виноват в ранении Рэйни.
Большой и острый камень ударил в спину, в самый центр горба, и Дэйнара пронзила резкая боль. Он споткнулся и упал, слыша, как забились, зачирикали птицы в небе, как они кинулись на его обидчиков, различил несколько отчаянных криков со стороны оборотней, и уже собирался встать, как ещё несколько камней ударили его по голове, спине и рукам.
– Остановитесь.
Наступившая вслед за этими словами тишина оглушила Дэйнара.
Что случилось? Голос был незнакомым. И это явно не дартхари. Но даже если бы это был он, как объяснить тот факт, что затихли даже птицы Арронтара?
Посреди полного молчания чьи-то негромкие шаги показались Дэйнару подобными грому и молниям. Юноша повернул голову и открыл глаза, но рассмотреть до сих пор ничего не мог – от удара камнем по затылку вокруг всё переливалось яркими звёздочками.
– Почему вы бьёте этого мальчика? – произнёс тот же голос. Он был спокойным и тихим, полным достоинства. Дэйнар понял сразу, что говоривший мужчина не привык бросать слова на ветер. Зато привык, чтобы к нему прислушивались.
Было ещё кое-что, и Дэйнар осознал это только после второй фразы незнакомца.
Его голос звенел от магии. Никогда раньше горбун не слышал ничего подобного. Колоссальное количество разнообразной силы переливалось, переплеталось в этом голосе, как нити в ткани.
– Кх-м… – откашлялся кто-то из оборотней. – Он горбун, господин.
Господин. Не зор. Вероятно, маг был человеком.
– Я вижу, – в голосе неизвестного мага Дэйнару послышался холод. – Я спросил, почему вы бьёте этого мальчика.