Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал
Шрифт:
— Откуда?! Откуда ты это знаешь? — Слова сами вылетели изо рта. — Это Ворон тебе пел?
— Герцог Окделл, вы забываетесь! — Глядящая на Дикона ледяная статуэтка не казалась ни растерянной, ни испуганной. Такой Дикон видел Катари только раз, когда едва не рассказал о ее беде сюзерену, но сейчас молчать было нельзя. Слишком многое зависело от древней песни.
— Мой государь, — Скалы тоже могут быть холодны, — госпожа Оллар знает Слово Молний.
— Я это уже понял. — Лицо Альдо стало вдохновенным. — Сударыня, дальше!
— Я не
— Альдо, — выдохнул Ричард, — позволь мне поговорить с… госпожой Оллар наедине.
Сюзерен внимательно посмотрел на замершую женщину и кивнул, но Катарина шагнула вперед.
— Я ничего не знаю. — Кричит она или шепчет? — Ничего!.. Это сказки… Злые древние сказки! В них нет ничего, кроме зла и пустоты… Пока не поздно, забудьте!
— Вы лжете, вернее, пытаетесь, но вы и впрямь этого не умеете. — Альдо протянул руку, Катари отшатнулась. — Вы знаете многое, вы проговорились… И про брата, и про Слово, и про то, что в юности занимались магией. Нам нужны ваши знания, госпожа Оллар.
Она отступила еще на шаг и прижалась к колонне, сбив вуаль. Солнечные завитки окружили бескровное лицо, превращая его в икону.
— Оставьте меня, или я закричу!
— Вы не закричите, сударыня, и никого не позовете. — Альдо понизил голос. Хрипловатый шепот бил в уши, как самый страшный крик. — Я уже говорил, что не воюю с женщинами. Лично вам ничего не грозит. Я знаю, вы не боитесь смерти, вы не боитесь за своих детей, но вы ошибаетесь, утверждая, что вам нечего бояться… Вы считаете себя королевой, вы думаете, что в ответе за подданных, так вот… С вами ничего не будет, но если вы не расскажете все, что знаете про Слово Молний и гальтарские реликвии, будут умирать заложники. Сегодня — один, завтра — четверо, послезавтра — шестнадцать. И в ответе за это будете вы!
— Нет, — Катарина схватилась за горло, — вы не сделаете этого! Нет!
— Я сделаю это, сударыня. — Альдо стоял почти вплотную к королеве. — Во имя Великой Анаксии. Во имя Кэртианы, которую пора тащить из болота… Я сделаю это по праву Ракана, обещаю вам! Каждый день будет умирать вчетверо больше заложников. Клянусь Истинными Создателями!
— Нет, — выдавила Катарина. — Нет…
— Нет, если вы заговорите. Понимаю, вам мешает ваш намалеванный Создатель. Вспомните, что говорит Эсператия про не предотвративших убийство. Вы считаете себя праведницей? Вы пойдете в Закат, и у врат вас встретят умершие по вашей вине заложники.
— Нам больше не о чем говорить. — Два голубых взгляда: клинок и звезда. — Герцог Окделл, вас не затруднит позвать брата Пьетро?
— Альдо! Катари! Катари, ты не понимаешь…
— Это вы не понимаете, Повелитель Скал. И в этом ваше счастье.
— Ракан — избранник Кэртианы. — Дикон шагнул к Катари, ловя ее взгляд. — Мы должны ему помочь! Мы, эории! Ты знаешь то, что забыл Робер… Ты рассказывала, что пыталась постичь магию. У тебя не получилось и не могло получиться, ведь ты — женщина. Расскажи… Ради… ради моего отца!
— Ради твоего отца… — Она все-таки сказала ему «ты»! — Ради тебя… Ради всех я должна
Серые одежды сливались с серебристым мрамором, и королева казалась ожившим барельефом. Она все еще пыталась кого-то защитить. Она все еще ничего не понимала!
— Сила — это проклятие… — словно оправдываясь, произнесла Катари. — От нее не зря отказались не только Раканы, но и Придды, и даже Алва… Забудьте о Слове, о Короне, о Мече! Они не ваши, они не станут вашими никогда!
— Катари… — Если ее не убедит это, ее вообще ничего не убедит! — Меч у нас. Его отдал Рамиро Предатель…
— Да, сударыня, — подтвердил Альдо, — меч у нас. Если угодно, вы его увидите. У нас есть все, кроме Слова Повелителей, но я подчиню Силу и без них.
— Это невозможно. — Катари говорила твердо и устало, она верила в свои слова. — Для вас невозможно. Вы не хозяин, иначе бы…
Королева замолчала, безвольно опустив руки. Послышался звон колокола. Вторая дневная служба… Матушка никогда ее не пропускала.
— Что «иначе», сударыня? — Сюзерен не мог отступиться, но лучше б он ушел, предоставив дело любви и сыну Эгмонта.
— Существует предел всему, его не переступить. — Взгляд Катари был устремлен куда-то ввысь. — Мы — это только мы… Альдо Ракан, вы принесли Талигу зло, но я не хочу стать причиной еще и вашей смерти. И других смертей… Если вы соберете все, что нужно, если даже узнаете Слово, вы не удержите древних тварей… Они пожрут и вас, и Олларию. Их никто не остановит, у нас нет Эридани Самопожертвователя. Никто не приручит нохского ворона, никто не оседлает Моро, никто не подчинит Силу… Никто.
— Как знать, сударыня, — засмеялся сюзерен. — В одном вы уже ошиблись. Моро с осени возит вашего кузена.
— Нет, — почти улыбнулась Катари. — Рокэ велел им остаться вместе, и они подчинились… Оба. Ему подчиняются все: люди, кони, даже сны… Ему — не вам.
— Окделл! — Альдо яро сверкнул глазами. — Велите Мевену доставить мне эту клячу. Сюда. Немедленно!
Глава 9
Ракана (б. Оллария)
400 год К.С. 6-й день Весенних Ветров
Солдат должен быть по горло сыт и по уши занят, чтобы ему и в голову не пришло рыскать по округе с пустым брюхом в поисках жратвы и развлечений. Если, разумеется, ты хочешь, чтобы расквартированные в городе вояки делали свое дело и при этом сидели тихо. Горожанин тоже должен быть сыт и занят. Тогда, что бы ни затевали короли, он будет караулить собственное добро, а не помчится грабить чужое, выплескивая по пути скопившуюся злобу. Если б Старую Эпинэ не допекли, Карваль с Сэц-Арижами никого бы не взбунтовали. Если б барсинцев гоняли, как гоняет своих конников Халлоран, они бы к вечеру думали лишь о том, как доползти до койки. Другое дело, что с бравыми кавалеристами придется трудней, чем с отребьем. Мародеры, те разбегутся, Халлоран станет стрелять. Полковник из тех, кто меняет сторону только раз. Раз уж он перешел к Альдо, то останется с ним до конца…