Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал
Шрифт:
— Ваше высокопреосвященство, — прошептала королева, — я… Я поговорю с Альдо Раканом. В присутствии сына Эгмонта Окделла он не причинит мне зла.
— Я никогда не причиню зла женщине, — мягко сказал Альдо, — к тому же почти святой.
— Я не боюсь, — не очень уверенно откликнулась Катари. Теперь уже она ловила взгляд Дикона, и юноша успокаивающе улыбнулся.
— Что ж, дитя мое, — кардинал прямо-таки излучал заботу, — надеюсь, недолгий разговор не повредит твоему здоровью. Через полчаса я вернусь.
— Ваше высокопреосвященство, —
— Ваше высокопреосвященство, вы слишком охотно уступаете нам свой кабинет. Благодарим за заботу, но мы предпочитаем говорить с госпожой Оллар в другом месте. Желательно в саду.
— Пройдите на террасу, — окрысился Левий. — Моя духовная дочь не покинет аббатство. Более того, пока вы в Нохе, она не покинет этого здания.
Терраса была той самой, на которую сюзерен выходил в день коронации, только теперь внизу было пусто. Пустым и чистым было и небо. О пронесшемся ливне напоминали лишь казавшиеся осколками зеркал лужи.
— Сестра, — проблеял Пьетро, — сейчас вам принесут кресло и одеяла.
— Не нужно, Пьетро. — Катарина благодарно улыбнулась способному лишь перебирать свои четки ничтожеству. — Разговор будет недолгим, мне нечего сказать этим… людям.
— Сестра, — второй монах, в отличие от Пьетро, был не овцой, а псом, — если мы понадобимся…
— Сударыня, — Альдо обращался к Катари, но смотрел на церковника, — клянусь, мы не воюем с женщинами, но имеем обыкновение добиваться своего, иначе б нас здесь не было.
— Я позову, — невпопад пообещала Катари. Она стояла у балюстрады и смотрела на золотящиеся шпили. Бледную щеку погладил солнечный луч, напомнив сонет Веннена. Поэт завидовал солнечному зайчику на губах любимой и цветам у ее ног, Дик полностью разделял эти чувства. Место Катарины Ариго было у озера среди цветущих рощ, а не в монастырской могиле.
— Вас позовут, — с расстановкой произнес Альдо, и Дик подавил вздох. До озера счастья им с Катари было невыносимо далеко.
Монахи переглянулись и убрались. Первым — пес, вторым — овца. Если б еще и Альдо оставил террасу… Хотя бы на пять минут!
— Сударыня, — голос государя зазвучал спокойно и ласково, — я намерен забрать вас из Нохи. Для вашего же блага. Вы сможете жить в доме вашего кузена или вернуться в Эпинэ.
Катарина медленно покачала головой.
— Вы отказываетесь? — Альдо не казался удивленным, похоже, он другого ответа не ждал.
— В моем нынешнем положении я нуждаюсь лишь в прощении Создателя.
— Сударыня, вы нужны Роберу.
— Я всегда рада видеть кузена, но меня лишили этой возможности. Вы лишили…
— К сожалению, это было необходимо. — Альдо никогда не лгал. — Кардинал Левий — враг Великой Талигойи. Мы уважаем вашу веру, сударыня, но Левий не Создатель и даже не Церковь. Он пускает в ход недостойные средства, мы вынуждены защищаться. Нам не хотелось бы, чтобы вы пострадали из-за интриг кардинала.
— Моя
Катари надо забрать, пока не случилось непоправимое, пусть даже насильно! Если на это не отважится Иноходец, это сделает сын Эгмонта!
— И все же подумайте, — не сдавался государь. — Вы молоды, прекрасны, свободны. Ваше первое замужество не принесло вам счастья, но это не повод хоронить себя заживо. Спросите у моей бабки…
— Матильда Алатская не была королевой, — грустно сказала Катари. — Если она и виновна, то лишь перед своей семьей, а я… Я была хорошей дочерью, я не думала, я слушалась… Я отреклась от брата, хотя чувствовала, что он не мог… Жермон слишком прост для старого колдовства, но я рвала его письма, ведь так велела мать. Потом я узнала, чьи книги это были, но так и не решилась сказать правду, даже… даже прочитав их. Я слишком долго боялась, но теперь с этим кончено. Мне нечего терять. Пусть будет что будет!
— Робер придет в отчаянье. Не сомневайтесь — он примчится вас умолять, вам придется повторить ему эти слова…
— Я повторю. Простите, воспоминания приходят так внезапно… Я остаюсь в Нохе, это мой выбор. Я могу вернуться к себе?
— Чуть позже. Я должен задать вам несколько вопросов. Ответы на них вам известны. Не пытайтесь меня обмануть, у вас это не получится.
В голубых глазах плеснулась боль, но женщина справилась.
— Только Создателя невозможно обмануть, но я никогда не умела лгать.
— Тем лучше. Сударыня, вы хорошо помните корону Раканов?
— Корону? — Катарина широко распахнула глаза. — Я не понимаю…
— Вы можете назвать приметы, по которым можно отличить подлинный венец от подделки?
— Слуги, которые за ней следили, знают эту вещь лучше меня.
— Вы уходите от ответа.
— Просто я… я боялась на нее смотреть… Эти камни, они полны… скверны! Кажется, на грани одного из изумрудов есть щербинка, очень маленькая… А сапфир, прикрытый золотым листком, звездчатый… Этот камень не такой, как остальные. Он светлый. Фердинанд… Мой супруг хотел его вынуть и оправить в медальон… Для меня… Я отказалась.
— Вы узнаете этот камень?
— Наверное…
— Смотрите.
Под солнцем вновь вспыхнули злые разноцветные глаза. Катари слабо охнула и закусила губу.
— Это она! — кивнула она.
— Но вы даже не взглянули.
— Это она, — упрямо повторила женщина, отступая к балюстраде. — Я думала, все прошло, а они… Даже здесь!
— Сударыня, — Альдо шагнул к королеве, — что значат ваши слова?
— Молния, — Катарина не отрывала завороженного взгляда от короны, — эшафот и тронный зал… Молния…