Сердечные риски, или пять валентинок
Шрифт:
В середине апреля, когда весна семимильными шагами помчалась к лету, когда теплом и жаром был напоен до краев не только воздух, ими взрывались набухшие на деревьях почки, жирная земля, из которой поползли стрелы зеленых травинок, Вадим сунул мне в руку телефонный номер, под которым его быстрым и неразборчивым почерком было написано имя и отчество какого-то мужчины.
– Позвони, - сказал он, коснувшись губами моей щеки, в серых глазах – настороженность, просьба. – Сегодня узнал, что им в отдел кадров требуется человек с образованием психолога.
– А что за организация? – задумчиво уточнила я, разглядывая прыгающие цифры номера и буквы, складывающиеся в «Андрей Викторович, нач. о.к.»
Когда Вадим назвал, я тут же попыталась вернуть бумажку обратно. Предприятие федерального уровня явно не для специалиста с опытом около трех лет.
– Перестань, - Вадим нахмурился, сердито поджал губы, засунул номер в карман моего кардигана и оставил там руку, чтобы я не смогла его вытащить. – Ариш, просто сделай звонок, не упрямься.
– Он твой знакомый? Или знакомый знакомого? Откуда у тебя информация?
– Клянусь, в первый раз увидел его имя сегодня, когда записывал для тебя. Узнал по чистой случайности. А чистая случайность означает судьбу. Уж поверь.
Он обнял меня, крепко прижал к себе, продолжая горячо убеждать, волнуя близостью и дыханием, легкими движениями убирая прядки волос мне за уши. И, конечно же, убедил… Потом, когда прошла собеседование и меня приняли на должность кадрового менеджера, я еще раз попыталась узнать у своего мужчины, насколько новой и довольно престижной работой обязана ему и его связям. В ответ услышала, что благодарить за все должна себя, свой ум и профессионализм.
Возможно, но все же…
Май ознаменовался не только тем, что я приступила к работе на новом месте, но и тем, что Вадим, воспользовавшись праздничными днями, познакомил меня со своей мамой, Полиной Григорьевной. Он хотел сделать это еще раньше, в марте, сразу же после моего возвращения в Москву, но я отказалась наотрез. Не была готова. Впрочем, и в мае не была готова – он просто поставил меня перед фактом.
Мои представления и ожидания оправдались в полной мере. Мама Вадима в высшей степени интеллигентная женщина, держащаяся с тем особым достоинством и тактом, которые свойственны единицам, но между тем – с теплотой, искренним расположением и участием. Она человек, любящий пошутить, обладающий мягкостью нрава. Сыновья мало походили на нее, больше черт взяв у отца, фотографии которого были мне продемонстрированы с гордостью и частичкой грусти. Не знаю, как с младшим сыном, но со старшим у Полины Григорьевны чувствовалась особая связь, напоминающая крепкую дружескую привязанность, партнерские отношения на равных.
А мне было не по себе. Так и не смогла избавиться от волнения и напряжения: насколько велика была вероятность того, что знакомиться с этой красивой, умной и необыкновенной женщиной меня привез бы младший сын, а не старший?
Не имела понятия, в каком качестве Вадим представил меня ей. Но, судя по приему, оказанном ею, и по нашему дальнейшему общению, далеко не в качестве друга.
В июне моя жизнь заложила очередной вираж, и я стала еще ближе вот к этому моменту – к удивительному ощущению умиротворения, должного баланса, которое испытываю сейчас…
В начале месяца Вадиму и мне пришло приглашение на бракосочетание Димы и Ларисы, ожидающееся в Петербурге двенадцатого числа. Новость и не огорчила, и не порадовала меня… Сразу же возник вопрос: почему приглашение послали так поздно? Дима не планировал звать брата на собственную свадьбу? Потом пришло облегчение от осознания того, что это действительно финал, можно навсегда похоронить прошлое в прошлом и попытаться выстроить общение с Савельевым-младшим иным образом, уже в других ролях. Всё нужно и следует забыть как нелепицу, как странного и необъяснимого рода ошибку, двигаться дальше.
Вадим же… Я видела, что его терзали невеселые мысли, какие-то опасения. В дни, последовавшие после прихода приглашения, он был напряжен, даже мрачен. Но не делился ничем, а я испытывала острую необходимость чем-то помочь, разделить с ним то, что его не отпускало. Именно в эти дни мною же самой были сметены ранее выставленные границы дружеского общения. Хотя они стали размываться раньше, еще в апреле, когда, казалось бы, нейтральные прикосновения несли в себе такой заряд чувственности, нежности и желания, что у меня перехватывало дыхание и кидало в электрический жар от каждого… Теперь же не скрывалось ничего, мы оба открыли последние потайные, временно запертые ниши нашего взаимодействия.
Дружественность, платоническая симпатия и влюбленность, «присматривание» друг к другу, сильнейшие влечения и привязанность, раскрашивающие реальность насыщенными, ударяющими в голову, точно вино, эмоциями, абсолютная синхронность, связь на уровне подсознания, полное единение и принятие, свойственные двум очень близким людям, двум любовникам, - мы прошли через все эти стадии, постепенно, замирая на каждой, исследуя, наслаждаясь.
На свадьбу я в итоге не поехала. Вероятно, к лучшему. Именно на те выходные, на которые приходилась церемония, руководство отправило меня на семинар, важный для моего дальнейшего карьерного роста и специализации. Вадим, я это заметила, испытал облегчение.
Он рассказал мне всё лишь два месяца назад, когда Дима сообщил, что разводится с женой. Брак не продержался и полугода из-за ветрености супруга, забывшего о супружеской верности. К удивлению старшего брата, Дмитрий сумел не допустить выхода из бизнеса отца своей жены, которая скоро обретет статус бывшей. Кроме того, хорошо справляется сам, не прибегая к помощи и советам брата. К сожалению, между ними до сих пор натянутые и какие-то вынужденные отношения. У брата Вадик побывал лишь в июне, на свадьбе, телефонные разговоры случались раз в месяц-полтора и исключительно по инициативе моего любимого.
Рассказывая о том, что то злополучное приглашение на свадьбу всколыхнуло в нем былые неуверенность, ревность и страхи, что заставило испытать вину, сомнение, насколько верно поступает брат, насколько этот брак – результат подталкивания, давления, насколько он навязан и продиктован коммерческими целями, - объясняя все это, Вадим уверял, что не я причина их с Димой испортившихся отношений, что все шло к этому и размолвка случилась бы в любом случае. По всей видимости, я выступила неким катализатором.